Русская булава, или Палка о двух концах
О «Турецком потоке» в последнее время не говорит только ленивый — правда, с разными акцентами и нюансами. Для Москвы и Анкары тема этого газопровода является поводом для гордости. Особенно проектом гордятся в нашей стране. Ведь с инициативой строительства новых газотранспортных маршрутов в последние десятилетия выступали многие страны, но большинство проектов так и остались на бумаге, и только у нас получилось достичь конкретных результатов.
Впрочем, и Россия сталкивалась с неудачами. С одной стороны, был построен «Северный поток» — магистральный газопровод от Выборга до немецкого Грайфсвальда. Мощность этой трубы составляет 55 млрд кубометров. При суммарном российской экспорте газа в 183 млрд кубометров ежегодно «Северный поток» способен закрывать до 30% этого объема. С другой стороны, был поставлен крест на проекте «Южный поток» — магистрали, которая должна была пройти по дну Черного моря сначала до Болгарии, а затем в другие европейские страны.
Участниками этого проекта являлись крупные западные компании — итальянская Eni, французская EDF и немецкая Wintershall. Но он не был реализован по причинам не экономического, а политического характера. До 2014 года все шло вроде бы хорошо. «Газпром» не уставал подписывать различные соглашения и меморандумы с зарубежными партнерами, было подготовлено техническое обоснование, заключались контракты с подрядчиками.
Однако после событий на Украине и присоединения Крыма к России все предыдущие усилия, предпринятые для воплощения этого проекта в жизнь, пошли насмарку. Евросоюз заставил Болгарию отказаться от участия в «Южном потоке». Справедливости ради отметим, что София сдалась не сразу: болгары неоднократно останавливали, а потом возобновляли работу над проектом. Но устоять перед Брюсселем не удалось. В сентябре Европарламент высказался за укрепление единства позиции стран ЕС относительно России, призвал «переосмыслить отношения с нашей страной и отказаться от концепции стратегического партнерства», особенно в энергетической сфере. В итоге 1 декабря 2014 года Владимир Путин заявил, что Россия отказывается от строительства «Южного потока» из-за неконструктивной позиции Евросоюза.
Через тернии к звездам
Любопытно, что свое заявление российский президент сделал на пресс-конференции в Анкаре. Тогда и возникла мысль — вместо «Южного» построить «Турецкий поток» и ничего при этом не потерять. С одной стороны, начальная мощность этого газопровода была рассчитана в 31 млрд кубометров, что меньше, чем у почившего «Южного» собрата, но российско-турецкие партнеры учли возможность его расширения до 63 млрд. Кроме того, «Турецкий поток» требовал меньше инвестиций, что служило дополнительным фактором в его пользу.
С этого момента события начали развиваться стремительно. В январе 2015 года был определен маршрут газопровода и рассмотрены предварительные результаты технико-экономического расчета. В апреле Турция совместно с Грецией, Сербией, Македонией и Венгрией подписала декларацию о сотрудничестве в создании «экономически оправданного пути и источников» транспортировки российского газа.
Но все перечеркнула трагедия, произошедшая осенью 2015 года, — 25 ноября турецкие ВВС сбили российский бомбардировщик, и Москва заявила, что прекращает работу над рядом проектов инвестиционных и торговых соглашений с Анкарой, в том числе по «Турецкому потоку».
Тем не менее оказалось, что от ненависти до дружбы всего шаг. В июне, после того как президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган принес официальные извинения российской стороне, Владимир Путин реанимировал «Турецкий поток», заявив, что наша страна и не отказывалась окончательно от этого проекта. Спустя полтора месяца Анкара выразила готовность начать строительство первой нитки газопровода в любой момент, после чего была создана соответствующая рабочая группа. В результате в октябре Москва и Анкара заключили межправительственное соглашение по строительству данного маршрута.
В поисках точки опоры
Древнегреческий математик Архимед, желавший перевернуть мир, был прав. Для каждого движения вперед, достижения любого прогресса нужен рычаг давления. Собственно, чтобы его получить, Москва и возобновила сотрудничество с Анкарой, реанимировав «Турецкий поток».
Этот проект нужен России по целому ряду обстоятельств. На поверхности находятся сложные отношения с Украиной, которая остается одним из крупнейших каналов поставки российского газа в Европу. В 2015 году транзит через Незалежную составил 67,5 млрд кубометров. Но Киев даже до Майдана являлся крайне нестабильным компаньоном. Украинские власти еще при Кравчуке умело использовали политику двойных стандартов. Когда не хватало средств на покупку российского «голубого топлива», они не гнушалось запускать руку в транзитные объемы газа, предназначенного Европе. Оправдывал Киев это самыми замысловатыми причинами — от нарушения Россией каких-то контрактных обязательств до элементарного нищенского клише: почему у них есть, а у нас нет. Страдали в итоге Россия и Европа. Наша страна подвергалась жесткой критике за то, что не может урегулировать отношения с Украиной. Нередко возникали ситуации, когда европейские страны испытывали дефицит топлива и фактически замерзали в зимний период.
Можно вспомнить январь 2006 года, когда о снижении поставок газа из нашей страны заявили Польша, Италия, Венгрия, Румыния и Босния. Россия представила данные, что поставки топлива на границу с Украиной производятся в полном объеме. Киев не стал скрывать, что пользуется чужим газом. Тогдашний украинский министр топлива Иван Плачков прямо заявил: «Сегодня Украина действительно потребляет газа больше, чем это было предусмотрено договоренностями с российскими партнерами, но на это есть объективные причины — очень низкая температура». Минздрав Украины поспешил отчитаться: из-за морозов погибло 30 жителей страны. Правда, за тот месяц от холода в разных странах Европы погибло более 100 человек. Конечно, нельзя говорить, что в их смерти полностью виновна Украина и только недостаток «голубого топлива» привел к трагедии, но часть ответственности на Киеве все-таки лежит.
При Викторе Януковиче и Петре Порошенко серьезных случаев несанкционированного отбора транзитного газа не было зарегистрировано. Впрочем, это объясняется вовсе не возникновением идиллии в российско-украинских отношениях, а меркантильными доводами.
Незадолго до Майдана Россия выкупила у Украины еврооблигации на $3 млрд. Эта сумма не предназначалась только для закупки газа, но определенный гандикап Киев все-таки получил. У Порошенко газовые отношения с Москвой не сложились. Несмотря на то что он долго настаивал на всевозможных скидках, компромисса с Россией по этому вопросу достичь не удалось. Европа согласилась продавать Незалежной свои излишки газа (тому способствовала теплая зима), но объемов, которые ранее Украина получала из РФ, привлечь не удавалось, поэтому Киеву пришлось существенно сократить потребление топлива.
Однако вряд ли Брюссель будет делать такие реверансы в дальнейшем. Европе самой не хватает газа. По тому же «Северному потоку» европейцы нарастили импорт в этом году на 5%. По мнению эксперта украинского Центра энергетических стратегий Юрия Корольчука, даже если нынешняя зима не будет суровой, Украина все равно рискует оказаться в ситуации, когда в ее газовых хранилищах останутся жалкие крохи, не способные удовлетворить реальные потребности страны. Тогда Киеву придется выбирать: либо поставлять газ в ЕС и продолжать греть европейцев, но еще больше сократить поставки на свой рынок, либо поступить наоборот и защитить национальные интересы, но подсадить Старый Свет на топливную голодовку.
В связи с этим «Турецкий поток» и выступает на первый план. Пусть он будет построен только через два года, но эта труба позволит избавить Европу от украинской зависимости и застраховать страны ЕС от замерзания по вине Киева. Для России же «Турецкий поток» станет как дополнительным каналом экспорта «голубого топлива», так и рычагом давления на Брюссель. Мы существенно увеличим долю в европейском энергобалансе. При раскладе, когда существует мощный и единоличный поставщик, в котором можно быть уверенным, европейским столицам стоит задуматься, продолжать торговую войну с нашей страной или достигнуть перемирия.
Осталось продавить
В принципе еще не построенный «Турецкий поток» уже достиг статуса «рычага давления». Вскоре после подписания российско-турецкого соглашения относительно этого газопровода Брюссель сделал Москве несколько уступок, согласиться с которыми ранее он отказывался категорически. Во-первых, снял с европейского газопровода Opal (продолжение «Северного потока») нормы Третьего энергопакета и разрешил «Газпрому» использовать его практически на полную мощность. Во-вторых, заявил, что ничего не имеет против создания «Северного потока‑2».
Если обе эти трубы будут построены, то положение России на энергетическом рынке Старого Света станет не просто ведущим, а доминирующим. Крупные европейские производители углеводородов — а их, по сути, осталось всего два, Норвегия и Нидерланды, — хоть и небольшими шагами, но поступательно снижают производство. Причем Страна тюльпанов в прошлом году впервые за полвека превратилась из экспортера в импортера «голубого топлива» — чтобы сохранить внутренний энергобаланс, ей пришлось закупить на внешнем рынке около 1 млрд кубометров газа. Этот тренд продолжается: за III квартал 2016 года поставки «Газпрома» в Голландию выросли почти на 91,5%. Великобритания, которая еще недавно также считалась крупнейшим производителем газа, увеличила его закупки из России на 55%. Растут поставки российского газа и другим европейским странам: во Францию — на 27%, в Польшу — на 20%, в Грецию — на 58%, в Македонию — на 20%.
Подобная динамика газового экспорта дает России шанс «поиграть на нервах» у европейских потребителей, которые оказываются между двух огней: с одной стороны, существует Украина, обладающая построенными еще при Советском Союзе транзитными газопроводами и подмоченной репутацией. С другой — Россия, у которой есть достаточно энергетических ресурсов, чтобы не дать странам ЕС замерзнуть, но против которой действуют экономические санкции. Для многих очевидно, что самая надежная гарантия топливной стабильности Евросоюза — это «зеленый свет» строительству «Турецкого потока» и «Северного потока‑2».
Если наша страна удачно распорядится полученным козырем, то куш, который мы сможем сорвать в этой энергетической игре, окажется на порядок выше, чем простое увеличение объемов экспорта газа. Речь идет о возможном снятии санкций против России. Ведь в отличие от США европейские государства страдают от них ничуть не меньше, чем наша страна. По оценкам европейских экспертов, потери ЕС от санкций составили €40 млрд в 2014 году и €50 млрд — в 2015‑м. Сюда стоит добавить рост безработицы и сокращение производства. По оценке экспертов инвестбанка ING, из-за обоюдных ограничительных мер ЕС и России на европейской бирже труда оказались более 130 тысяч человек, а по утверждению Европарламента, санкции затронули 9,5 млн фермеров.
Неудивительно, что недовольство навязанными Вашингтоном санкциями растет в Европе как грибы после дождя. Еще летом Кипр принял резолюцию, призывающую свое правительство начать процесс снятия ограничений с России. Кто-то скажет, что Кипр — карлик в Европе, но ведь Германия — это гигант. Судя по опросу Российско-германской внешнеторговой палаты, абсолютное большинство представителей немецкого бизнеса в России (86%) выступают за отмену санкций.
После возобновления строительства «Турецкого потока» эти намерения могут обрести реальные формы. Правда, как заявил министр иностранных дел Сергей Лавров, России «нужны абсолютно железобетонные гарантии юридического характера» в том, что Брюссель не будет чинить созданию этого газопровода никаких препятствий. «Ведь в обозримом будущем без российских энергоносителей Евросоюзу обойтись будет трудно», — уверен министр.
Если же Брюссель все-таки будет настаивать на политике санкций, то у России приготовлен другой ответ, и он тоже связан с «голубым топливом». Это газопровод «Сила Сибири» в сторону Китая. Его строительство должно завершиться в 2018 году. И пусть начальная мощность этой трубы составляет всего 5 млрд кубометров, в кратчайшие сроки этот объем можно будет разогнать до 32 млрд. Покупатели в Поднебесной обязательно найдутся, и наверняка они окажутся более сговорчивыми, чем европейцы. Тем более что таких преград, как санкции, между Москвой и Пекином не существует. Время, чтобы подумать, у Европы еще есть. Но его остается все меньше и меньше.