«Транснефть» – ключевая компания российского ТЭК, к которой вынуждены обращаться все нефтяные короли страны. Причем ключевая не только по своей инфраструктурной значимости, но и по финансовым показателям: за первое полугодие 2016 г. ее выручка составила 397,7 млрд, только коммерческие и управленческие расходы – 22,1 млрд, а чистая прибыль – 9,9 млрд рублей (за первое полугодие прошлого года чистая прибыль составила и вовсе невообразимые 48,7 млрд рублей). При этом 15,5% выручки приходится на оказание экспортных услуг. Есть о чем подумать, не так ли?
Долгое время «Транснефть» функционировала абсолютно в духе сырьевого капитализма нулевых: главное – контролировать финансовые потоки, поддерживая основные средства в рабочем состоянии, а также способствовать реализации новых амбициозных проектов. Под стать задачам был подобран и руководитель: генерал-майор ФСБ Николай Токарев. В 2000-2007 гг., до непосредственного руководства «Транснефтью», он возглавлял «Зарубежнефть»,ставшую печально известной после международного расследования в связи с иракской программой ООН «Нефть в обмен на продовольствие».
На протяжении всех последних лет к «Транснефти», по мнению СМИ, имел отношение бизнесмен Зиявудин Магомедов. Так, в прессе неоднократно рассказывалось, как структуры бизнесмена Зиявудина Магомедова выигрывают множество тендеров, в том числе на поставку труб и другие элементы трубопроводов. В 2011 г. монополия приобрела с Магомедовым и его партнерами часть акций Новороссийского морского торгового порта (НМТП). Как стало известно «Ведомостям», прежние владельцы получили за него около $2,5 млрд – почти на 80% дороже рынка. При этом компании Магомедова совместно с «Траснефтью» продолжают контролировать НМТП, а также балтийские терминалы в Приморске.
Казалось бы, причем здесь Дворкович? Не станем вновь заостряться на дружбе Магомедова и Дворковича со студенческой скамьи, скажем лишь, что, по данным Slon.ru, «с 2004 по 2008 год Дворкович входил в совет директоров «Транснефти». Именно тогда фирма «Стройновация», подконтрольная Магомедову, стала получать крупные заказы от госкомпании. Например, произвела замену 1,2 тысячи километров магистрального нефтепровода и участвовала в строительстве трубопроводной системы ВСТО-1. А крупнейшим проектом, правда, уже после ухода Дворковича из «Транснефти», стала система ВСТО-2 длиной 602 км и ориентировочной стоимостью 15 млрд рублей». Продолжается сотрудничество структур Магомедова с «Транснефтью» и сегодня.
Думаю, для Магомедова представляется очевидным, что в случае ухода Токарева на заслуженный покой (виной, прежде всего, возраст – в декабре Токареву исполнится 66 лет) и назначения нового главы«Транснефти» для него может возникнуть ряд трудностей. До сих пор Магомедову удавалось грамотно использовать периодически возникавшие «окна возможностей». С приходом же к управлению компанией нового человека, как это часто бывает в бизнес-среде,прежнее сотрудничество может осложниться.
Интересно, а известно ли самому Дворковичу о столь смелом предположении и может ли оно быть для него выгодным? Во-первых, более драгоценного «парашюта» для относительно молодого, но уже зрелого политического тяжеловеса сложно представить. Во-вторых, вице-премьер продолжит косвенно влиять на российскую нефтянку. В пользу этого говорит и то, что в июне 2016 г. в состав совета директоров «Транснефти» вошла помощник Дворковича с 2012 г. Дарья Василевская. По слухам, чтобы вместе с некоторыми членами Ревизионной комиссии провести своеобразный «аудит».
В последнее время СМИ уделяет повышенное внимание ситуации в нефтяной отрасли. Так, стали широко обсуждаться проблемы утечки больших объемов нефти при перевалке в некоторых российских портах.
Парадоксально, но, как бы ни менялось руководство, а «Транснефть» существует и будет существовать неопределенно долгое время. Кто останется в выигрыше, а кто в проигрыше, покажет время. Но вряд ли об этом сегодня кто-то думает.
Никита Кричевский,
доктор экономических наук, профессор