Усиление экономического кризиса, продолжающееся обнищание россиян на фоне уверенного роста цен обостряет все противоречия, порожденные неадекватной социально-экономической политикой, заимствованной из 1990-х годов. Прежде всего это обострение проявляется в сфере ЖКХ, причем некоторые сообщения вызывают ассоциации с террором. Так, в красноярском Ачинске граждан лишали права пользоваться водой из уличных водоразборных колонок без предъявления квитанции об оплате и уничтожили часть колонок, вода из которых не была оплачена.
Цитируем газету «Домовой совет»: «Компания «Теплосеть» объявила войну бесплатному использованию воды из уличных водяных колонок. На ... выходных возле каждой действующей колонки дежурили сотрудники компании и не подпускали горожан без предъявления квитанции об оплате… Сохранены только те колонки, работу которых оплатили жители …
Во время общегородского праздника к воде не пустили многодетную мать. Женщина пыталась объяснить, что вода срочно понадобилась для детей, но была проигнорирована.
При этом … оплата рабочего дня в выходной работникам «Теплосети», охраняющим колонки, соответствует стоимости самой воды. Руководитель компании … не смог ответить, что делать людям, которые готовы платить, но колонка уже демонтирована».
Эта новость шокирует: в третьем тысячелетии, в XXI веке, когда мы все еще летаем в космос, взрослые люди, полагающие себя вменяемыми, публично и открыто отказывают в глотке воды страдающим от жажды детям — поскольку мать детей не может предъявить соответствующей бумажки. И власть, судя по всему, считает их правыми!
В свое время у нас вызывала неприятие система прописки, ограничивавшая свободу выбора места жительства. Однако сегодня получается, что житель не то что другого города, а даже другого района этого же Ачинска силой лишается права попить воды в жару на улице, а житель соответствующего района, как в условиях оккупации, должен носить с собой «аусвайс» в виде квитанции об оплате. И если завтра какой-нибудь либерал из правительства Медведева придумает взимать плату за воздух (а что — ведь кислород вырабатывает частный лес!), ачинские коммунальщики, боюсь, будут с энтузиазмом душить неплательщиков (или забывших дома квитанцию об уплате) прямо на улицах.
Возникает ощущение, что коммунальная монополия, похоже, считает своей задачей не обеспечение людей водой, а запугивание и унижение их. Сбор денег похож не более чем на предлог, так как действия, более всего напоминающие карательную акцию, не принесли дохода и не могли его принести: расходы на них «соответствовали стоимости самой воды».
При этом уничтожение водоразборных колонок проводилось столь стремительно, что часть жителей просто не успела заплатить за пользование ими. И директора коммунального монополиста в принципе не интересовали ни деньги людей, ни их судьбы. Похоже, задача состояла не в том, чтобы заставить заплатить, а в том, чтобы унизить людей и сделать их жизнь невыносимой, и это воспринимается в нашей стране как некая норма.
По крайней мере ни правозащитники, которые есть в Красноярском крае, ни прокуратура, ни Следственный комитет пока не отреагировали никаким видимым образом.
Однако эти чудовищные события обнажают целый ряд привычных нам, но не становящихся от этого менее отвратительными деталей нашей повседневной жизни.
Прежде всего условия жизни людей: не только в обделяемой вниманием властей Центральной России, но и в Сибири, с ее достаточно суровым климатом, в стотысячном городе далеко не везде есть водопровод, заведенный в дома, — и колонки на улице как единственный источник водоснабжения считаются нормой.
У людей нет денег платить даже за воду, а коммунальщики, скорее всего, не имеют средств для поддержания коммуникаций даже на минимально приемлемом уровне (ибо двигало ими, вероятно, все же простое человеческое отчаяние, а не природный садизм).
Это значит, что деньги, зарабатываемые на созданных советской властью и социализмом производствах, выводятся из них и не достаются ни людям, работающим на них, ни городам, в которых они расположены и которые ввергаются в полностью рукотворный, но отнюдь не менее чудовищный от этого бюджетный кризис.
Даже в самых трудных, самых страшных условиях люди объединяются и вместе решают свои проблемы. Это и есть самоуправление. Однако ачинский и многие другие случаи показывают: оно выродилось в коммерческое и бюрократическое насилие над людьми и лишение их самых естественных, самых неотъемлемых прав человека, вплоть до права самому решать свои проблемы. А значит, оно полностью перестало быть «САМОуправлением» — иначе придется попытаться вообразить, что люди сами себе отказывают в воде и сами себе выкорчевывают и заваривают водоразборные колонки, поставленные при «тоталитарном» режиме (когда человек имел права, пусть и после исполнения обязанностей, и действительно «звучал гордо»).
Сфера же ЖКХ, являющаяся важнейшей для жизни человека, почти игнорируется федеральными властями. Ее развитие или хотя бы сохранение сброшено на плечи региональных и местных властей, лишенных необходимых для этого средств и, как правило, не способных справиться с произволом (или простой неграмотностью, не говоря о корысти) коммунальных монополий.
Апофеозом самоустранения правительства России от проблем ЖКХ стала ситуация с капремонтом, на который в 2015 году, по данным президента В.В.Путина, собрали с населения 97 млрд руб., а контрактов заключили лишь на 25 млрд! История получила огласку довольно давно, но о наказании виновных и даже о простом расследовании происходящего слышать не приходилось. Скорее всего, как любят писать в титрах голливудских фильмов, «ни одно животное не пострадало».
А ведь когда-то, после войны, далеко не идеальное руководство нашей страны тем не менее искренне полагало, что блага, необходимые человеку для жизни, постепенно будут становиться все более дешевыми, пока не станут бесплатными совсем. И коммунизм наступит именно в результате расширения круга этих благ на все, что нужно человеку для нормальной полноценной жизни. И мои родители нищими студентами ели в студенческой столовой бесплатный (не дешевый, а бесплатный, совсем, полностью — и бери, сколько съешь!) хлеб с бесплатными же горчицей и солью, потому что даже вскоре после голода 1947 года страна уже могла себе это позволить. Даже я еще застал бесплатные (по-настоящему, а не как сейчас) образование и здравоохранение, не говоря о жилье, почти бесплатные услуги ЖКХ и проезд в городском транспорте.
А потом пришли реформаторы, считающие, что человек должен платить бюрократам и олигархам за все, за право самого своего существования, ради обогащения этих бюрократов и олигархов. А если человек не может платить (в том числе потому, что эти же бюрократы и олигархи его только что ограбили), он не имеет права ни на что, вплоть до самой жизни. И мы поверили в эту чудовищную ложь: в то, что это правильно и именно так должно быть, потому что иначе якобы невозможно.
Подобно тому как психологи назвали синдром отождествления себя с террористом его жертвой «стокгольмским», нам впору говорить об «ачинском синдроме», при котором жертвы беспредела начинают отождествлять себя со своими притеснителями и рассуждать о том, что, конечно же, они должны платить за все, за что только с них могут потребовать денег, по монопольно завышенным ценам, а в случае их отсутствия они ради высших целей — ради блага олигархов, бюрократов и либералов — должны лишаться даже самых неотъемлемых прав.
И если эту бесчеловечную и несовместимую с жизнью идею не вернуть вместе с ее носителями в ту зловонную помойку истории, из которой она выползла, она уничтожит нас, уничтожит нашу страну, лишив нас права на жизнь точно так же, как она только что на наших глазах лишила права на воду жителей Ачинска.