Как рассказывает издание The New York Times, ставшие достоянием гласности документы раскрывают удивительно обширные данные о владении произведениями искусства под «панамской сенью». Пока еще невозможно дать полную картину манипуляции рынком, ухода от уплаты налогов и отмывания денег – на этом поприще нас ждут многие «открытия». Но в данный момент несколько примеров иллюстрируют критическую роль секретности на сегодняшнем рынке искусства.
«Панамские бумаги» показывают, что собрание модернистских шедевров, принадлежащее Виктору и Салли Ганц, семейной чете из Манхэттена, которое было продано в «Кристис» Нью-Йорка еще в 1997 году за 206,5 млн долларов, в действительности было продано не Ганцами, а каким-то британским финансистом, купившим его за не сколько месяцев до аукциона.
Согласно документам «Mossack Fonseca», это Джо Льюис, миллиардер и манипулятор валютами. Покупка была совершена не им лично, а одной из его компаний в каком-то сговоре с аукционным домом, рассказывает The New York Times.
Аукцион установил так называемые блокбастерные, по-нашенски, заоблачные цены за «трофейное» искусство. Вопрос состоит в том, что покупатели вряд ли бы раскошелились, если бы знали, что «товар» не «свеж» и уже не принадлежит чете Ганц, которая в течение полувека собирала с бору по сосенке творения Пикассо, Джаспера Джонса и Фрэнка Стеллы. «Сбыть всю коллекцию подобного уровня это беспрецедентно», — говорит искусствовед Венди Голдсмит, которая в лондонском «Кристис» ведала европейским искусством XIX века, но не знала о сделке с Льюисом.
«Сон» («The Dream») Пикассо, созданный мастером в 1932 году, поднялся в цене до $48,4 млн. Написанная им в 1965 году картина «Женщины Алжира» («версия О»), начальная стоимость которой была 12 млн, ушла за 31,9 млн. Но даже эта головокружительная цена была лишь хорошим помещением капитала. В прошлом году «Кристис» перепродала ее за астрономические $179,4 млн!
Как сообщает газета «Гардиан», оказывается, 100 произведений из собрания в 118 предметов, включая двух упомянутых Пикассо, были куплены на несколько месяцев раньше за $168 млн корпорацией «Симсбэри интернейшнл», которая находится под контролем все того же Льюиса. Корпорация имела связь с филиалом «Кристис» под названием «Спинк». В то время «Кристис» как бы была публичной компанией и ее крупнейшим держателем акций был все тот же Льюис.
«Панамские документы» свидетельствуют о том, что «Симсбэрн» находилась на малюсеньком тихоокеанском острове Ниуэ, а «Спинк» делил с ней доходы в случае если собрание картин было бы продано дороже 168 миллионов долларов. От этой сделки «Симсбэри» и «Спинк» получали 38,5 миллиона долларов. Что досталось наследникам Ганцев, «Гардиан» не сообщает.
«Кристис» призналась в своей заинтересованности в момент продажи собрания Ганцев. Но отказалась прокомментировать участие Льюиса в сделке. На днях «Кристис» объявила: «Нет никаких доказательств, что продажа была некорректной или совершенной вне стандартов аукциона, управляемых законом. Все финансовые доказательства этого были сделаны во время продажи».
Мировой консорциум журналистов-расследователей, цитируя документы из Панамы, заявил на днях, что российский миллиардер-коллекционер Дмитрий Рыболовлев использовал оффшорные холдинги, созданные «Моссакк Фонсека» для того, чтобы обезопасить свою коллекцию картин от рук супруги, с которой он разводится.
Как сообщает The New York Times, юристы Рыболовлева отрицают, что развод сыграл какую-то роль в передаче его коллекции фирме «Xitrans Finance Ltd.», которую он создал на Британских Виргинских островах в 2002 году.
Супруга Рыболовлева Елена подала на развод в 2008 году. В ходе юридических баталий, компании «Моссакк Фонсека» было отправлено письмо, в котором говорилось, что Рыболовлев использовал «Кристис» для перемещения своей коллекции из Швейцарии в Сингапур и Лондон.
На прошлой неделе траст семьи Рыболовлева через своего юриста сообщил, что оффшорные соглашения «были заключены вполне легитимно для защиты собственности и планирования наследования», что они были публично раскрыты в многочисленных изданиях по всему миру.
Документы, опубликованные на прошлой неделе, показывают, как использование фиктивных корпораций может замутить требования реституции. В течение четырех лет Филиппе Маэстраччи, французский резидент, ведет тяжбу в Нью-Йорке по поводу картины Модильяни «Сидящий человек с тростью». Он доказывает, что картина была отобрана нацистами у его деда.
Картина, которую оценивают в $25 млн, была куплена на аукционе в 1996 году Международным центром искусства, компанией, базирующейся в Панаме. Многие представители мира искусства уже давно ассоциируют ее с семейством артдилеров Нахмад.
Маэстраччи пытался пробиться через юридическую паутину, исходя из того, что семейство Нахмад утверждало — их галереи не имеют пакетов владения в оффшорах. Документы, опубликованные на прошлой неделе устанавливают, что Нахмади контролировали Международный центр искусств более 20 лет и что патриарх этого семейства Давид Нахмад, был ее единственным владельцем, начиная с 2014 года.
В прошлую пятницу швейцарская прокуратура выдала ордер на картину Модильяни, которую Центр хранит в фрипорте Женевы. Власти отказываются обсуждать чем вызван этот шаг местной прокуратуры. Как заявил юрист семейства Нахмадов Аарон Ричард Голуб, ордер прокуратуры означает, что картина должна оставаться в женевском фрипорте и что компания имеет 10 дней для оспаривания подобного решения.
Юрист Голуб утверждает, что вопрос о владении картиной Модильяни «к делу не относится». Он заявляет, что нет никаких доказательств того, что дед Мастраччи владел полотном Модильяни. Это утверждение опровергается противоположной стороной.
Итак три факта из «жизни» мира искусств, которые приоткрыла Панама. В этом нет ничего удивительного. Где политика и бизнес, там и искусство. У них общий знаменатель — власть и деньги — пост президента или премьера, картины Пикассо или Модильяни. И то, и другое товар.