Бюджет на ближайший год будет сверстан, исходя из цены на российскую нефть Urals в $50 за баррель (а североморская марка Brent, как считают в Правительстве РФ, будет стоить $55). Это, конечно, более реалистично, чем закладывать в бюджет предположения о неминуемом «втором пришествии» стодолларовых цен. Но, похоже, что даже 50 долларов за баррель — это ориентир, который видят на горизонте далеко не все эксперты. Цены могут быть значительно ниже. Не случайно в Госдуме при принятии бюджета-2016 говорили о неизбежном пересмотре его различного рода параметров уже в марте будущего года. Скорее всего сбудутся прогнозы нашего Минфина: выше $40 за баррель нефть в 2016 году не поднимется, а значит, наш федеральный бюджет, и так сверстанный с дефицитом в 3% ВВП (2,4 трлн рублей), лишится еще 1 трлн доходов.
Ценовой вектор направлен вниз
В своем недавнем докладе по сырью Всемирный банк снизил прогноз на текущий год. Еще в июле ВБ видел среднегодовой показатель за 2015 год на уровне $57 за баррель, а три месяца спустя он предсказал цифру $52. Банк поясняет, что пересмотр нефтяных цен в меньшую сторону обусловлен замедлением глобального экономического роста (особенно в Китае и других развивающихся экономиках, включая Россию), избыточными инвентарными запасами нефти и ожиданиями выхода на нефтяной рынок Ирана после снятия с этой страны международных санкций. ВБ считает, что по итогам 2015 года цены на энергоносители будут на 43% ниже, чем они были в 2014-м.
Ежеквартальный доклад ВБ назывался «Перспективы сырьевых рынков». Его ведущий автор, старший экономист ВБ Джон Бэффс, говорит: «Мы видим, что в третьем квартале 2015 года продолжилась пятилетняя тенденция снижения цен на большинство сырьевых материалов. Инвентарные запасы нефти и другого сырья велики, а спрос слаб, особенно на промышленное сырье, — из-за этого цены могут упорно оставаться на низком уровне».
Что касается иранского фактора, эксперты Всемирного банка полагают, что в течение считаных месяцев Иран может — если появится сбыт в результате отмены санкций — достичь предсанкционного уровня нефтеэкспорта, а именно 3,6 млн баррелей в день (м.б./д.). Сегодняшний экспорт Ирана (здесь и далее — данные из «Всемирной книги фактов» ЦРУ) составляет 2,44 м.б./д. Для сравнения: Саудовская Аравия экспортирует 6,88 м.б./д., Россия — 4,72 м.б./д., Ирак — 2,39 м.б./д., Казахстан — 1,4 м.б./д.
Как видим, иранские цифры не пустяковые. Если к этому добавить самые большие в мире газовые резервы Ирана (18% всех мировых запасов), становится ясно, что выход Тегерана из-под санкций не сулит России ничего хорошего — пусть уж лучше остается государством-изгоем, а мы ему в этом поможем (логично предположить, что так рассуждают по крайней мере некоторые творцы российской внешней политики).
Вокруг Ирана существует много неопределенности. Впрочем, это касается не только Ирана, а вообще всего, что имеет отношение к нефтяным ценам. Поэтому нельзя делать какие-либо категоричные выводы из тех данных, которые приводятся в этой статье. Речь идет о ситуации сегодняшнего дня и о ее экстраполяции на ближайшее будущее; никто не может исключить непредвиденные, форс-мажорные или, того хуже, события, которые способны существенно изменить нынешнюю динамику цен.
Несбывшиеся ожидания
Ожидалось, что быстро растущая, в основном за счет сланцев, добыча нефти в США пойдет на убыль под давлением низких цен. Но этого не произошло: постоянное совершенствование технологий сланцевой «нефтянки» понизило порог ее рентабельности и дало ей возможность выживать при ценах $50 за баррель и ниже. К началу 2015 года Штаты вышли на первое место в мире по нефтедобыче — ее объем составил 13 973 000 м.б./д. (здесь и далее — данные Международного энергетического агентства), впереди Саудовской Аравии (11 624 000 м.б./д.) и России (10 853 000 м.б./д.).
Ожидалось, что Саудовская Аравия и другие страны ОПЕК будут сокращать добычу нефти, чтобы добиться повышения мировых цен на нефть. Но этого тоже не случилось: нефтяные шейхи качают нефть напропалую, без оглядки на ее дешевизну. Их громадные золотовалютные запасы позволяют им еще долго выжидать в надежде на удушение американцев дешевой избыточной нефтью или на рост цен под воздействием неких форс-мажорных факторов.
Ожидалось — по крайней мере на Западе, — что и Россия, не входящая в ОПЕК, сократит добычу нефти, чтобы повлиять на цены мирового рынка. Им, мол, так или иначе надо модернизировать свою экономику, переключать ее на другие источники энергии и другие источники пополнения бюджета — а тут вдобавок низкие цены, они должны ускорить процесс. Ничего из вышеперечисленного в России пока не наблюдается. Почему — это отдельная тема.
Оценщики нефтяных перспектив в основном делают ставки на дальнейшее понижение цен на «черное — бывшее — золото». Рейтинговое агентство Moody’s снизило свой ценовой прогноз и на европейскую нефть марки Brent, и на американскую WTI. Moody’s пояснило, что предложение нефти — по всем признакам — будет и дальше превышать спрос. Прогноз на 2016 год для марки Brent агентство понизило с $57 до $53 за баррель, а для WTI — с $52 до $48 за баррель. И если раньше агентство предполагало, что в 2017 году обе эти цены вырастут на $7, то сейчас прогноз роста понижен до $5 за баррель. Очевидно, впереди дальнейшие корректировки прогнозов в меньшую сторону.
Телеканал CNBC, специализирующийся на финансово-экономической информации, отмечает, что помимо избыточного предложения нефти, которое может усугубить Иран, важную роль играет слабый рост мировой экономики (во многих странах роста нет вообще — есть падение ВВП). Особое значение имеет замедление экономики Китая — самого крупного в мире импортера энергоносителей. В третьем квартале этого года вторая по величине экономика планеты росла самыми медленными темпами за последние шесть лет — китайский ВВП увеличился на 6,9% (в предыдущем квартале рост составил 7%). Но еще хуже обстоит дело с ростом экономики номер один — американской: в третьем квартале она показала рост ВВП лишь на 1,5% (хотя показатель второго квартала был намного лучше — 3,9%).
В свете такого неуверенного роста немудрено, что на прошедшем в октябре заседании Федеральной резервной системы (центробанка) США было принято решение не повышать базовую учетную ставку ФРС, чтобы бизнес мог и дальше пользоваться «дешевыми деньгами». Правда, Федрезерв заявил о вероятном повышении ставки в декабре, но многие эксперты в это не поверили. «Если следующие два месяца будут как предыдущие, — отметил Стив Блитц из компании ITG Investment, — они не поднимут ставку в декабре, потому что будут сохраняться все те же экономические тенденции, на которые они ссылаются сегодня...»
Для России сохранение низких ставок Федрезерва было бы позитивным явлением, т.е. это снизило бы давление на рубль. Если ставки повысятся, инвесторы ломанутся в долларовые активы, и «зеленый» станет еще дороже, чем он есть сейчас.
Нужна перестройка энергетики
Нефтедобывающая промышленность — и в США, и в других странах — надеется пережить период низких цен, снижая свои расходы, в частности, на рабочую силу. Так, датский концерн Maersk Oil, который добывает углеводороды (555 000 баррелей в день) в Дании, Великобритании, Казахстане, Катаре и США, объявил о сокращении в этом году 1250 рабочих мест. К концу будущего года корпорация планирует урезать свои операционные расходы на 20%.
Англо-голландская Shell вышла из проекта по добыче сланцевого газа на востоке Украины. Не будет Shell участвовать и в освоении арктических шельфовых месторождений в России. И дело тут не только в политике, но и в экономике: подобные проекты очень дорогостоящие, окупаются медленно, а при низких ценах на нефть возникает элементарный вопрос о целесообразности. Именно поэтому, очевидно, и французский нефтегазовый концерн Total объявил, что продает свою 15-процентную долю в норвежском месторождении — хотя уж где-где, а в Норвегии все стабильно, без войны и санкций.
Если «нефтянка» будет достаточно долго проводить политику урезания расходов, у нее есть шанс увидеть свет в конце тоннеля в среднесрочной перспективе — так считает глава европейского аналитического подразделения компании Goldman Sachs Мишель Делла Винья. В интервью CNBC он сказал: «Что касается цен на нефть, мы по-прежнему ожидаем сложной ситуации в ближайшие 6–9 месяцев — требуется время, чтобы переварить избыточные инвентарные запасы. Но мы начинаем видеть, что в более долгосрочной перспективе вступят в действие корректировочные механизмы».
Но это в долгосрочной перспективе и без стопроцентной уверенности. А пока, как отмечает исполнительный директор Международного энергетического агентства Фатих Бирол, впервые за два десятилетия мы видим ситуацию, в которой два года подряд сокращаются инвестиции в нефтедобывающую отрасль. При всей нестабильности на Ближнем Востоке, которая способна нарушить поставки нефти, при всех сокращениях добычи (в частности в американской сланцевой «нефтянке») предложение нефти на мировом рынке настолько больше спроса, что говорить об ощутимом повышении цен раньше как минимум середины будущего года не приходится, считает Бирол. (Как указывает сырьевой аналитик UBS Wealth Management Джованни Стауново, превышение спроса над предложением составляет примерно 1 млн баррелей в день.) Отдельные ценовые всплески возможны и гораздо раньше — как это было, например, в начале октября. Но они не меняют общей тенденции.
Рокфеллеры знают что делают
Крупные инвесторы сознают, что ископаемое топливо в долгосрочной перспективе уходит безвозвратно, хотя этот процесс может продлиться еще некоторое время. Год назад Фонд братьев Рокфеллер объявил, что прекращает все инвестиции в нефть, газ и уголь во всех видах. Это очень показательно: ведь состояние Рокфеллеров было изначально построено на нефти. В 1870 году Джон Рокфеллер основал корпорацию Standard Oil, которая стала крупнейшей монополией мира в этой отрасли. Компания занималась добычей, переработкой, транспортировкой и продажей нефти. Ее влияние на жизнь американского общества было непомерно велико, и в 1911 году Верховный суд США объявил ее вне закона и постановил разделить ее на несколько компаний.
А филантропический фонд пятерых братьев Рокфеллер, наследников нефтяной империи, был основан в 1940 году (помимо него есть еще благотворительный Рокфеллер-фонд — Rockefeller Foundation, — который не находится под контролем семьи Рокфеллер). На сегодняшний день активы Фонда братьев Рокфеллер составляют $827 млн.
По прошествии года с момента сенсационного отказа фонда от инвестиций в углеводороды можно констатировать, что деловое чутье Рокфеллеров их не подвело. В сентябре 2014 года нефть (WTI) котировалась на уровне $90 и выше за баррель, в сентябре 2015-го она стоила $45. В течение всего 2015 года акции энергокомпаний были самыми большими «лузерами» американского фондового рынка.
Правда, к нынешней осени обозначилась тенденция уменьшения капиталовложений в акции, связанные с возобновляемой энергией (солнце, ветер и т.п.), и возвращения денег в ценные бумаги нефтегазового сектора — повлияла дешевизна «нефтянки». Но это опять же не меняет общей картины. По словам президента Фонда братьев Рокфеллер Стивена Хайнтца, добыча ископаемых видов топлива не имеет долгосрочной перспективы, а помимо этого есть и нравственный аспект: «Мы чувствовали растущий дискомфорт оттого, что, с одной стороны, боролись с глобальным потеплением (посредством наших благотворительных грантов), а с другой — инвестировали бизнес, создающий глобальное потепление».
Нефть постепенно уходит: углеводородное сырье все больше вытесняют альтернативные источники энергии, неуклонно повышается энергоэффективность всей хозяйственной деятельности человека — топлива требуется все меньше. Но есть и другая сторона медали, «отлитой» из «черного золота». На ней мы видим рост населения планеты, увеличение энергопотребления в Китае и Индии (спрос на нефть по сравнению с прошлым годом там вырос на 7%), растущее потребление горючего автомобилистами (на радостях, что бензин подешевел) и, наконец, долговременный характер переключения с углеводородов на другие энергоисточники.
Поэтому — заканчиваем на оптимистической ноте — инвестиционная фирма UBS Wealth Management в октябре предсказывала, что через год европейская нефть Brent достигнет отметки в $72 за баррель (а российская Urals, соответственно, лишь чуть-чуть дешевле).
Будем надеяться, что этот прогноз фирма оставит в силе. А еще лучше — чтобы он оправдался: ведь бюджет России наполовину зависит от налогов нефтегазового сектора.
Илья БАРАНИКАС, Нью-Йорк.