Объем международных резервов России не такой маленький — на 20 ноября он составлял $364,5 млрд и являлся седьмым в мире (впереди Китай, Япония, Саудовская Аравия, Швейцария, Тайвань и Южная Корея). Большей частью мы храним резервы в долларах (44%) и евро (42%). Еще 9,5% составляют фунты стерлингов. Понемногу мы используем швейцарские франки и японские иены, а также канадские и австралийские доллары (эти две валюты не являются резервными).
Впрочем, это не означает, что Россия для ЗВР непосредственно покупает доллары или евро. Для этого используются так называемые Special Drawing Rights (SDR) — специальные права заимствования. Другими словами, государственные ликвидные долговые бумаги. Например, тех же США.
Однако как не считаться с Китаем, ежегодный рост ВВП в котором в последнее время составляет не менее 7%, а ранее достигал все 10–11%. Еще в 2009 году Китай запустил пилотный проект по расчетам в юанях при проведении внешнеторговых сделок. На начало 2015 года юань стал седьмой по объему и популярности мировой валютой в ходе международных расчетов, а также второй по популярности во внешней торгово-инвестиционной деятельности. В качестве резервной валюты его используют более 30 стран.
МВФ до последнего времени не торопился, утверждая, что в корзину его резервных валют юань попадет не ранее 2020 года.
Однако это решение может принято буквально на днях — 30 ноября на заседании совета директоров МВФ (кстати, его директор-распорядитель Кристин Лагард рекомендовала принять положительное решение по этому вопросу). По мнению экспертов, доля юаня в корзине SDR может достигнуть 14–16%, и, обогнав фунт стерлингов (11%), он станет третьим после доллара (около 42%) и евро (37%).
Россия испытывает симпатии к юаню уже давно. Еще осенью прошлого года Владимир Путин говорил, что расчеты между Россией и Китаем в национальных валютах позитивно повлияют на наши торговые отношения. Российский товарооборот с Поднебесной растет день ото дня. В 2014 году товарооборот между нашими странами превысил $88 млрд. Мы строим два мощных газопровода в Поднебесную — «Сила Сибири» и «Алтай». Сделки с китайцами в нацвалютах снизят влияние колебаний курсов евро и доллара, позволят минимизировать риск блокирования средств. Наличие у нас прямых отношений с финансовыми институтами Китая позволит без посредников и по выгодному курсу осуществлять конверсионные операции: рубль–юань, юань–рубль, доллар–юань и евро–юань.
«Юань — валюта достаточно стабильная и может использоваться в качестве инструмента хеджирования рисков. На текущий момент юань недооценен рынком примерно на 10%», — считает старший аналитик Альпари Анна Бодрова.
И Россия уже показывает, что такие сделки не за горами. Опередив МВФ, как сообщает ряд информагентств, наш ЦБ включил юань в перечень валют, которые можно использовать для хранения золотовалютных резервов. Доля китайской валюты поначалу не будет большой — менее 1%. Иными словами, нынешнее решение ЦБ является не более чем символом, подтверждающим наши теплые деловые отношения с Китаем.
По мнению эксперта Комитета гражданских инициатив и Института современного развития Никиты Масленникова, включение юаня в корзину мировых резервных валют давно назрело, но этот процесс будет довольно долгим и может занять до 5 лет. Изначально Пекину нужно будет осуществить задачи, озвученные на V пленуме ЦК КПК, который состоялся в конце октября. Они касаются экономического и социального развития Китая на 2016–2020 годы. В частности, нужно ускорить реализацию финансовой реформы, цель которой — повысить уровень прозрачности рынка капитала. Частные компании должны получить возможность создавать банки, а те должны ориентироваться на поддержку малых и средних предприятий. Банковский сектор Китая должен стать более открытым для иностранного капитала, предусматривается либерализация системы ставок и формирования стоимости кредитов.
«То есть реально юань войдет в корзину резервных валют к тому же 2020 году, как это предполагалось и ранее», — полагает Никита Масленников.