Главная цель НТИ — переориентировать отечественную экономику с сырьевой на несырьевую. «Что у нас плохо получается», — как справедливо заметил Медведев. По итогам I полугодия 2015 года доля углеводородов и прочего минерального сырья в российском экспорте составила 67,7%, или около $131 млрд. Оставшийся объем в основном приходится не на IT-сферу, а на продукцию военно-промышленного комплекса, атомной отрасли, авиапрома.
Если говорить все-таки об информационных технологиях, то по сути дела со времени распада Советского Союза в России не выросло ни одной компании с потенциалом мирового лидерства. Даже те крупные российские интернет-структуры, которые вроде бы успешны и у всех на слуху, складывались в конце 90-х годов на основе уже сформировавшихся в развитых странах глобальной Сети.
Суть НТИ в следующем: на основе частно-государственного партнерства определить до 10 перспективных рынков, которые через 15–20 лет будут превышать $100 млрд, а также ориентированы в первую очередь на потребности простых людей — конечных потребителей.
Понять в долгосрочной перспективе, что выстрелит, а что нет, пожалуй, самое сложное. Зато если удастся угадать — можно будет получить в перспективе конкурентные преимущества.
Существуют несколько приоритетных задач, которые пока зафиксированы лишь на бумаге. Трудновыполнимой задачей является разработка «дорожных карт» инновационных проектов, содержащих конкретные шаги по их реализации по годам с объемами финансирования, в том числе государственного.
В понедельник, 19 октября, должно быть подписано специальное постановление правительства, утверждающее порядок реализации «дорожных карт». Пока одобрены четыре больших проекта:
1. AeroNet — распределенные системы беспилотных летательных аппаратов, обеспечивающие решение логистических задач любой сложности;
2. MariNet — цифровая навигация, освоение морских недр, а также распределенные системы морского транспорта без экипажа;
3. AutoNet — распределенная сеть управления автотранспортом без водителя;
4. NeuroNet — распределенные системы связи между людьми и компьютерами.
Последняя программа требует особых пояснений. Она связана с нейротехнологиями, позволяющими кардинально увеличить производительность умственного труда за счет интеграции мозга человека и вычислительных машин. Это следующий этап развития Интернета, в котором взаимодействие человека с компьютером будет осуществляться с помощью новых нейрокомпьютерных интерфейсов. Впрочем, развитие данного направления возможно только после завершения расшифровки (картирования) работы мозга, по аналогии с биотехнической революцией, когда был раскодирован геном человека.
Что это даст, например, в области образования? Это позволит в разы увеличить объем и скорость усвоения новых знаний. В медицине появятся технологии, позволяющие использовать искусственные конечности и дополнительные органы чувств. Будут изобретены препараты по лечению болезней Альцгеймера и Паркинсона. В соответствии с «дорожной картой» российский сегмент рынка NeuroNet должен занять через 20 лет не менее 2,5% ($45 млрд) от мирового.
Пока в проекте бюджета на 2016 год заложено на все проекты 10 млрд рублей. Медведев пообещал дать еще. Но позже.
Поможет ли это России перестроиться с «нефтяной иглы» на «интеллектуальную» — возможно. Но остается вопрос: сколько это потребует времени и денег? В 2014 году США на лечение СПИДа выделили более $10 млрд. Помочь в лечении или разработке конкретной вакцины это не смогло. Более того, нашлись такие болезни, которые похуже СПИДа.
Выделить 10 млрд рублей в условиях кризиса российскому бюджету, дефицит которого на 2016 год обещает составить не менее 2 трлн рублей, конечно, ничего не стоит. Но как они будут освоены — это дело прояснят проверки уполномоченных государственных ведомств.