Финляндия, несмотря на свои собственные богатые запасы леса, последние лет пятьдесят является главным покупателем нашего леса в Европе. Свои хвойные и березовые угодья, значительная часть которых находится в частной собственности, финны берегут со всей тщательностью. Автору статьи довелось увидеть, как эксплуатируются лесные участки, где, например, искусственно выращивается береза. Она прежде всего является сырьем для целлюлозной промышленности.
Вырубленный заранее участок засевается саженцами. Береза растет быстро, и уже лет через десять можно «косить». Навар неплохой, но все равно его нельзя сравнить с огромными российскими лесами даже только на северо-западе, где вырубленные столетние березы дают в разы больше биологической массы, чем в соседней стране.
Не случайно бумажная промышленность Финляндии в значительной степени кормится российской березой. По данным Федеральной таможенной службы (ФТС), в 2014 году 75% российского лесного экспорта составили так называемые березовые балансы. Остальное — «кругляк» ели и сосны.
Пиломатериалы из России Финляндия как не покупала, так и не покупает. Что бы мы ни делали, какие бы технологии и оборудование ни закупали, но себестоимость кубического метра пиломатериалов в России на $2–3 дороже, чем у соседей. И это еще в лучшем случае.
Этой ситуацией финские предприниматели пользуются по полной. По данным ФТС, в среднем стоимость поставок любого леса в Финляндию на 10–30% дешевле, чем при таких же операциях с другими странами. Дело в том, что, покупая российский лес для своих нужд, значительную его часть финны перепродают с выгодой для себя в остальные страны Европы.
Сравним официальные показатели: если средние мировые цены на необработанную древесину в прошлом году доходили до $283–285 за кубический метр, то российские поставки в Финляндию — всего-то до $67,5. Впрочем, здесь сказалась разница между стоимостью березовых и сосновых бревен. Но в любом случае это больше похоже на откровенный грабеж.
Конечно, можно задаться вопросом «кто виноват?». Но в случае с Финляндией, на которую приходится 22% российского лесного экспорта (второе место, первое у Китая — 45%), играет роль то, что в этой стране давно развита современная логистика, согласно которой товар оказывается в считаные дни там, где он нужен.
Тем не менее такой ситуацией в Москве возмущены давно. Еще в 2006 году, когда экспортная пошлина на круглый лес не превышала 6,5%, было принято решение увеличить ее к 2009 году до 80%. В Хельсинки, а заодно в Стокгольме (третье место по закупкам нашего леса), а также в Брюсселе началась паника.
Процесс вступления России в ВТО был заморожен. К 2008 году пошлина была поднята до 25%. Но затем — в 2010 году — тогдашний Президент РФ Дмитрий Медведев «перезагрузил» отношения с США. И Россия понеслась в ВТО. Чтобы не сопротивлялся ЕС, 30 июля 2012 года было принято постановление правительства, вводящее тарифные квоты на экспорт хвойного леса. Так, вывозить ель можно в год не более 6,2 млн кубометров, сосны — 16 млн. В пределах квоты пошлина составляет всего лишь 13% от таможенной стоимости, свыше — давно запланированные запрещающие 80%. Но пока квоту никто превышать не собирается.
Но с конца 2012 года как раз благодаря этому решению Москвы стоимость лесных поставок в Финляндию резко упала. В результате в 2013 году объем поставок увеличился в полтора раза, а в 2014-м еще на 3%. Итого в прошлом году в Финляндию экспортировали 4,6 млн кубометров круглого леса на сумму $313,8 млн. Министр финансов Александер Стубб назвал это «рождественским подарком».
Но не слишком ли он дорог?
Ведь квот на березу и осину никто не устанавливал. Сейчас первая экспортируется под 7% пошлины, вторая — 5%.
Вполне вероятно, что после заявления Николая Патрушева пошлины на эти деревья (напомним, 75% финского импорта из России) просто установят на уровне хвойных пород (13–80%). И тогда финская бумага во всем мире станет неконкурентоспособной.