Резкий скачок цен на лекарства произошел под занавес прошлого года. «На некоторые отечественные лекарства цены выросли в два и более раз. Почему — понятно. Многие препараты российскими можно назвать лишь условно, валютная составляющая в них доходит до 80 процентов, включая импортную субстанцию (из которой «лепят» таблетки) и упаковочные материалы. Но иногда рост цен объяснить сложно. Скажем, препарат от изжоги на основе питьевой соды вырос в цене более чем вдвое. На некоторые позиции был семикратный рост, что уж абсолютно необъяснимо. Например, представители ФАС называли препарат для снижения артериального давления андипал, который стоил 11 рублей, а стал 77. Мы очень переживаем, так как это затрагивает интересы самого чувствительного сегмента наших потребителей, которые употребляют дешевые лекарства. Для них рост не просто заметен, иногда он делает для них лечение полностью недоступным», — говорит исполнительный директор НП «Аптечная гильдия» Елена Неволина.
Дорогостоящие препараты тоже дорожают — но пока не в разы, а на проценты. Некоторые поднялись в цене чуть-чуть, другие пока не подорожали вовсе, так как пока реализуются из старых запасов. Но в большинстве случаев рост цен происходит пропорционально курсу валют.
Если следовать «валютной» логике, лекарственные препараты в стране должны подорожать примерно вдвое по сравнению с прошлым годом. Однако премьер-министр России Дмитрий Медведев уже успокоил россиян, приведя экспертные оценки, согласно которым рост цен в течение этого года составит примерно 20%. Эксперты считают такие оценки очень оптимистичными.
Рост цен на коммерческом рынке директор Центра социальной экономики Давид Мелик-Гусейнов называет колоссальным. По его аналитическим подсчетам, в среднем они уже выросли на 16%, по отдельным позициям — на 25–35%. «Иногда ценники в аптеках меняются по нескольку раз в день. Однако это лишь начало. Пика волны подорожания мы ждем к марту — к этому времени на рынок начнет поступать новый товар по новым контрактам. А если добавится еще и ажиотажный спрос и люди начнут покупать лекарства впрок, цены могут вырасти еще больше. В зоне риска — импортные брендированные препараты, которые больше зависят от курса валют. Однако если они сильно подорожают, потеряют покупателя», — считает Мелик-Гусейнов.
Но единственный сегмент препаратов, на которых цены «застыли», — это лекарства из списка ЖНВЛП, в который сегодня входит примерно 8–10% присутствующих на российском рынке препаратов. «Действительно, цены на эти препараты не растут — производители понимают, что они рискуют, а прокурорские проверки аптек по ценообразованию усилились», — говорит Елена Неволина.
Производители уходят с рынка
Многие эксперты сильно сомневались в том, что в нашей стране примут новый расширенный список ЖНВЛП. И все же его утвердили. Уже с 1 марта в нем будет уже более 600 МНН — международных непатентованных наименований (т.е. химических формул) лекарств, что на 52 МНН, или на 89 торговых названий, больше, чем в предыдущем списке, который утверждался 4 года назад. Перечень дополнили средствами для лечения пищеварительного тракта и болезней обмена веществ. В нем появились новые инсулины; препараты, влияющие на кроветворение; лекарства для лечения сердечно-сосудистой системы. Кроме того, в списке теперь есть дерматологические препараты; лекарства, применяемые в гинекологии, урологии; гормоны (андроиды); новые антибиотики; препараты, регулирующие обмен кальция; для лечения костно-мышечной системы, нервной системы, хронической обструктивной болезни легких, а также противоопухолевые средства. В принципе все эти новые средства действительно лечат серьезные заболевания, в том числе входящие в программу «Семь нозологий». И цены на них будут регулироваться государством.
Теперь производителям новых лекарств, дополнивших список, предстоит, что называется, подтвердить свое участие, зарегистрировав цену на препараты, которую впоследствии будут пересматривать раз в год с поправкой на уровень официальной инфляции в рублях. При этом уже зарегистрированные цены на лекарства из старого списка (многие фиксировались 4 года назад!) «переутверждать» не будут. И это уже сегодня создает проблемы многим фармкомпаниям. Кто-то терпит убытки в надежде на радужные перспективы в будущем, а кто-то подумывает уйти с рынка. «Цены долгое время не пересматривали, и сегодня многие не хотят работать в убыток. Так что есть риск, что препараты могут пропасть с рынка. Но пока это лишь риск — еще ничего не пропало», — подчеркивает Давид Мелик-Гусейнов.
Пострадали и российские, и зарубежные производители. Российские — потому что зависят от импорта гораздо больше, чем можно себе представить (это не только «составные» части лекарств, но и кредиты в долларах и евро). Импортные — потому что все поставки осуществляются в валюте, а цену приходится поддерживать в рублях. В итоге если еще совсем недавно попадание в список было пределом мечтаний большинства фармкомпаний, так как обеспечивало гарантированные государственные закупки и рынки сбыта, то сегодня превратилось в головную боль. «Из-за резкого курса валют сегодня многие наши компании оказались в очень непростой ситуации, — говорит глава Ассоциации российских фармпроизводителей Виктор Дмитриев. — Есть те, кто хотел выйти из списка, но не смог этого сделать, — ведь для этого надо было полить себя грязью, признать свои препараты неэффективными. Посудите сами: в списке ЖНВЛП много безрецептурных препаратов, которые люди покупают за свои деньги. И получается, что производитель вроде как работает на коммерческом рынке, но при этом должен держать цены. При этом разные компании на одни и те же препараты из перечня ЖНВЛП регистрируют разные цены (на каждое торговое наименование утверждается своя цена. — Е.П.). Например, зарегистрированная цена российского цефазолина — 20 рублей, а белорусского — 43 рубля. И вот теперь, с учетом инфляции, наш препарат будет стоить 21 рубль...»
Пока на регистрацию цены подали российские производители лишь 9 препаратов из 50 новых, которые оказались в обновленном списке. Остальные думают: стоит ли подавать документы вообще? И если не надумают, не исключено, что с 1 апреля их исключат из перечня ЖНВЛП.
Дмитриев отмечает, что сегодня фиксирование постоянных цен не выгодно ни индустрии, ни аптекам. «Наши препараты вымываются с рынка, так как их становится невыгодно производить. Но на их место приходят более дорогие импортные, что вредит и отечественному производителю, и отечественному потребителю», — говорит наш эксперт.
У импортных производителей, обеспечивающих наш перечень ЖНВЛП, — своя правда. Ряд крупных компаний официально заявили, что готовы продолжить поставки лекарств для списка ЖНВЛП даже в ущерб себе, но такое себе могут позволить немногие. «Международные компании в отличие от российских не имели возможности с 2010 года, когда было введено ценовое регулирование, скорректировать цену даже на минимальную часть инфляционного процента. Хотя мы несем все риски, платим все налоги, инвестируем деньги в производство в России», — говорит глава AIPM (Ассоциации зарубежных фармпроизводителей) Владимир Шипков.
По данным «МК», Ассоциация европейского бизнеса сейчас собирает сведения о компаниях, которые не намерены продолжать поставки при фиксированных ценах 2010 года. Это значит, что некоторые из них готовы уйти с нашего рынка, не дожидаясь, когда их «попросят». И хотя Владимир Шипков успокаивает, что жизнеспасающие препараты останутся доступными и что зарубежная фарма не оставит россиян добровольно, не скрывает, что желающие покинуть перечень ЖНВПЛ есть. «Но такие желающие были и раньше независимо от экономической ситуации. Вместе с российскими пациентами наша индустрия переживала не менее тяжелые времена, и мы надеемся, что и сложившаяся ситуация будет временной. Хотя состояние рубля и экономики нас не радует», — говорит г-н Шипков.
Поставки российских препаратов под угрозой
СМИ уже начали сообщать об отказах ряда российских фирм выполнять госконтракты, заключенные по старым ценам, и о грядущем закрытии 14–16 отечественных производств, которые оказались на грани коллапса.
По данным члена Комитета по охране здоровья Госдумы РФ Александра Петрова, часть российских заводов уже приостановили выпуск продукции. Например, производство в Воронеже, которое делало обезболивающие для онкобольных. Страдают в первую очередь те, кто выпускает входящие в ЖНВЛП дешевые (до 100 рублей за упаковку) лекарства, себестоимость которых выросла вдвое и во многих случаях стала выше зарегистрированной цены. Поэтому производителям только и остается, что резко повышать цены на те лекарства, что в ЖНВЛП не входят. «Порядка 30% лекарств, которые закупаются за счет бюджета, не входят в ЖНВЛП, и цены на них могут вырасти не на уровень инфляции, а на сколько угодно», — говорит Виктор Дмитриев.
По экспертным оценкам, уже сегодня многие поставщики требуют пересмотра заключенных в прошлом году госконтрактов, по которым закупают лекарства для больниц, домов престарелых и пр. И хотя власти многих субъектов РФ уже заявили о том, что препараты закуплены по старым ценам, 2014 года, и их хватит чуть ли не до конца 2015-го, эксперты говорят: дай бог дотянуть до конца первого квартала, пока будут реализоваться старые стоки.
Впрочем, Давид Мелик-Гусейнов считает проблему с госконтрактами не такой страшной: «Контракты подписаны с дистрибуторами, а они обязаны выполнять условия. При этом контракты разыгрывались в ноябре-декабре — и у участников рынка было понимание, на что они идут. Риск расторжения контрактов есть, но компании понимают, что, если они так поступят, на рынок уже не вернутся. Госзакупки — сектор, куда сложно войти, а вот потерять доверие можно очень быстро».
Российские производители уже обратились в правительство, и в ответ в антикризисном плане появился пункт, разрешающий проиндексировать цены на лекарства нижнего ценового сегмента. Хотя и эта мера, уверены эксперты, вряд ли будет достаточной. Международные компании тем временем ждут диалога с властями: «Он должен быть постоянным, особенно в такой ситуации. Однако у нас была лишь одна встреча с представителями правительства перед новым годом, и все. Заинтересованный, предметный, взаимоответственный диалог с властями в это напряженное время особенно необходим — он поможет обеспечить непрерывность лечебного процесса, не допустить дефицита препаратов и держать под контролем цены», — говорит Владимир Шипков.
Тем временем, как сообщают пользователи соцсетей, в некоторых аптеках уже начался лекарственный дефицит. Как сообщает женщина по имени Анна, она не может приобрести для родственника с редким заболеванием жизненно необходимые лекарства, которые еще три месяца назад были везде. «Мы в панике из-за резкого прекращения поставок лекарств по десяткам тяжелых хронических болезней, где речь идет о жизненно необходимых лекарствах и преимущественно рецептурных. У нас больше нет этих лекарств. Нет и аналогов. В декабре мы распродавали остатки и до конца не верили, что такая ситуация возможна. Во многих случаях речь о больных людях, у которых заболевания из категории «жизнь или смерть». В стационарах у многих врачей паника: нечем лечить тяжелых больных, какие бы деньги те ни предлагали», — приводит Анна отрывок беседы с заведующей одной из аптек на Тишинке.
Как прокомментировали в Минздраве, в конце 2014 года цены на лекарственные препараты из списка ЖНВЛП поднялись минимально: в рознице — на 0,35%, а в госпитальном сегменте — чуть больше, чем на 4%. В связи с приближением кризиса, начиная с конца октября прошлого года, Минздрав России успел совершить не просто централизованные закупки лекарственных препаратов, но и обеспечить население страны всеми дорогостоящими лекарствами, включая весь летний период до сентября 2015 года. В настоящее время правительство вносит в Госдуму законопроект по разовой индексации препаратов нижнего стоимостного сегмента, для того чтобы данные препараты остались на рынке. Также Минздрав России не намерен сокращать закупку зарубежных препаратов, которые не имеют аналогов в Российской Федерации.