Первые два законопроекта «О промышленной политике» были внесены еще в прошлом созыве Госдумы и провалились. Новый вариант инициировал Минпромторг и на этот раз удачно. Впрочем, его тоже переписывали несколько раз, внеся огромное количество поправок.
Главная новация документа в следующем. В России в 2015 году начнут создавать фонды развития отраслей промышленности. Их учредителем выступит правительство, которое назначит руководство и членов управляющих советов фондов.
В Минпромторге говорят, что до конца 2014 года им выделят 20 млрд рублей, еще 13,5 млрд зарезервировано в бюджете на 2015–2017 годы. Планируется, что отраслевые фонды будут выдавать займы предприятиям. Речь идет о высокотехнологичных секторах, наиболее зависимых от импорта. Условия выдачи займов, если верить тексту закона, должны быть конкурентны с кредитами, которые можно получить «на территориях иностранных государств» (как известно, в результате санкций наши компании отрезаны от финансовых рынков ЕС, США и других стран. — «МК»). К 15 января 2015 года Минпромторг подготовит соответствующую нормативную базу. Порядок отбора проектов, а также процедура выдачи денег будет проходить на конкурсной основе.
Ранее чиновники утверждали, что для проектов по импортозамещению кредиты будут на 5–7 лет, а ставки 5% годовых. Впрочем, после поднятия ЦБ ключевой ставки до 17%, в результате чего рыночные кредиты для предприятий подорожают до 25–30%, эти условия кажутся сказочными.
Кроме того, предусматривается предоставление субсидий на создание промышленной инфраструктуры или освоение производства с условием полного или частичного возврата средств.
Как бы то ни было, самыми уязвимыми для импортозамещения остаются высокотехнологичные отрасли, среди которых станкостроение, нефтехимия, микроэлектроника, программное обеспечение и авиапром — они прочно завязаны на европейские, американские, японские технологии и оборудование.
«Слабым звеном в этом смысле является проект Sukhoy SuperJet100, — говорит глава консалтингового центра АСТ Руслан Пухов. — Машина создается в широкой кооперации с ведущими мировыми поставщиками комплектующих. В частности, на нем установлен двигатель SaM-146 разработки французской компании. В России наладить изготовление подобной техники в ближайшее время не представляется возможным. Даже если на самолете есть хоть один болт производства США, Вашингтон имеет право запретить экспорт всего самолета в третьи страны. С подобным столкнулись испанцы, когда планировали военно-техническое сотрудничество с Венесуэлой».
Сектор станкостроения, как и авиапром, тоже можно назвать практически неимпортозамещаемым — по оценкам экспертов, собственное производство может покрыть не более 5–7% потребностей этой ключевой для всей промышленности отрасли.
Чтобы дать жизнь собственным станкостроительным мощностям, нужны инструментальные легированные стали, которые в основном покупаются в Германии. Россия же обеспечивает себя только обычными видами стали.
Много других слабых мест. Вроде бы в области продовольственной безопасности Россия защищена более всего. Мы выступаем экспортером №2 на мировом рынке зерна. Но в России выращивается в основном пшеница мягких сортов, твердые сорта на 95% покупаются за рубежом.
С другой стороны, Россия с успехом производит крупнотоннажные грузовики, пассажирские и аэродромные автобусы и, возможно, в недалеком будущем и скоростные поезда «Сапсан» — планы по строительству завода в Свердловской области никто не отменял.
Преуспел в импортозамещении даже Банк России. Сейчас проводится тендер на создание программного обеспечения для запуска Национальной платежной системы. В нем принимают участие крупнейшие отечественные и зарубежные производители. Однако наилучшие условия предоставила как раз российская компания.
Впрочем, пока не до конца ясно, что фонды дадут экономике. Денег, откровенно говоря, мало. 33,5 млрд на три года хватит на проведение научно-исследовательских и конструкторских работ, составление технико-экономических обоснований, однако на создание серьезных производств это капля в море. Правда, если вспомнить историю, то похожие меры имели успех в далеком кризисном 1999 году, когда стремительный рост ВВП был обязан процессу импортозамещения.