Историю новорусских магнатов схематично можно разделить на три стадии. На первой (конец 1980-х — середина 1990-х) «флагманами» новой экономики стали те, кто смог извлечь максимум, мягко скажем, не вполне законной выгоды из бардака, царившего в стране в те годы. Нынешнее молодое поколение вряд ли ответит на вопрос, кто владел биржами РТСБ или «Алиса», многопрофильными концернами «Гермес» или «Прагма». Но в начале 1990-х фамилии номинальных хозяев названных бизнес-фейков гремели на всю страну.Что стало с огромными по тем меркам состояниями упомянутых господ, нужно спрашивать у них самих. Ясно только, что абсолютная часть капиталов была профукана, обогатив разве что тех, кто крышевал новые «темы» либо принимал непосредственное участие в реализации «прорывных» проектов, наподобие открытия филиалов «Алисы» в Великобритании, США или Южной Африке.
Вторая стадия (середина 1990-х — начало 2000-х) принесла стране новые имена. Олигархами стали те, кто, пользуясь искусно поддерживаемым хаосом в государственном управлении, экономике и праве, сколотили умопомрачительные богатства на сделках периодов «дикой» приватизации и залоговых аукционов, на спекулятивных операциях на грани (а часто — за гранью) фола, на умении коррумпировать всех, кто имел хоть какое-то отношение к федеральному или региональным (в первую очередь — столичным) бюджетам.
К когорте российских олигархов второй волны более других причислялись те, кого народная молва приписывала к так называемой «семибанкирщине». Новые «хозяева жизни» контролировали более половины российской экономики, формировали через принадлежавшие им СМИ политическую и общественную повестку дня, а в 1996 г. неформально сплотились с целью переизбрания на второй срок Бориса Ельцина, «гаранта» не столько Конституции, сколько их шальных капиталов. К слову сказать, в кругах оных устойчиво мнение, что первая чеченская кампания столь нахраписто освещалась в СМИ во многом с целью отвлечения внимания общества от приватизационного воровства.
Взять, к примеру, печально известные залоговые аукционы конца 1995 г. Тогда российское правительство набирало кредиты у нескольких «приближенных» банков, передавая им в залог через специально организованные «аукционы» государственные пакеты акций крупнейших российских предприятий. В установленные сроки кредиты, естественно, не вернулись, и акции перешли в собственность банков, точнее, их собственников, по несправедливо заниженным ценам (так, по данным из открытых источников, ГМК «Норильский никель» для федеральной казны оценивался всего в $333,5 млн, а НК «ЮКОС» — в $353,3 млн). И пусть формально все было по закону, легитимности, т.е. общественного признания залоговая приватизация не снискала.
С приходом в 2000 г. к власти ныне действующего президента гнилая начинка жуликов-олигархов второй волны привела к вершинам капиталистической славы сначала тех, чье офшорное благосостояние также коренилось в вакханалии 1990-х, но в те времена «прозябавших» на вторых ролях, а затем — к формированию ближнего (пропрезидентского) финансово-экономического круга или «третьей волны новорусской олигархии».
Если вас заинтересует поименный перечень новых «избранных», то, возможно, лучшим способом его составить станет ознакомление с санкционными списками США и ЕС, опубликованными после вхождения Крыма и Севастополя в состав России. Здесь главы банковских, сырьевых гигантов, совладельцы финансовых структур, предприятий нефтегазового сервиса, компаний высокотехнологичного сектора.
Оставим в стороне препарирование методов работы данных товарищей с финансовыми потоками, скажем лишь, что за полтора десятка прошедших лет не зафиксировано ни одного крупного случая перехода прав собственности из государственных в «приближенные» частные руки. Наоборот, все эти годы происходила зримо поддерживаемая обществом ползучая концентрация производственных активов под началом государства (его корпоративных представителей), и случай с «системным» интегратором — из их числа. Персоны рано или поздно уйдут, а государство останется.
Пролиберальные догматики возразят, что частная собственность — это инвестиции, повышение налоговых отчислений, рост благосостояния работников. Лицемерные коррупционные мантры. Во-первых, приватизированные источники получения доходов в основном используются для выкачивания всех свободных средств в офшоры и территории с пониженным налогообложением, откуда потом частично возвращаются под видом «иностранных инвестиций» (в 2012 г. из $51 млрд прямых иностранных инвестиций в Россию на эти юрисдикции пришлось 77% всех средств). Во-вторых, налоговые сборы после приватизации, как правило, снижаются в разы, а то и на порядки (даже с учетом роста цен и денежной массы). В-третьих, первое, что делают новые собственники, — это избавляются от «непрофильных» активов, загоняя окружающую социальную сферу в хаос и разруху.
Как бы то ни было, именно персонажи второй олигархической волны (в том числе и наш «системщик», жена которого, по слухам, — родная сестра бывшего московского градоначальника) в огромной степени повинны в том, что в России так и не зародились подлинно демократические традиции (витринные «картинки с выставки» не в счет). Вместо того чтобы скрупулезно выстраивать основы новой российской государственности, способствовать формированию подлинно демократического парламента, внедрить систему сдержек и противовесов института президентства, указанные господа в начале нулевых трусливо пошли на новый неформальный сговор с властью и впоследствии сами же его нарушили. В сущности, став могильщиками собственных политических амбиций.
Прежние «хозяева жизни» не видели для себя преимуществ в создании эффективных общественных институтов по многим причинам, главной из которых представляется не вполне легитимное происхождение их капиталов. Сначала «нефтяной» прецедент, теперь — «системный», неужели непонятно, что на этих «трагедиях» и «неприятностях» перечень не закончится?
Послушайте добрый совет — верните награбленное, защищать вас все равно некому. Тем более что нахапанного и заначенного хватит вашим отпрыскам до седьмого колена.