Совещание, еще не начавшись, стало сенсацией. Во-первых, его проведение засвидетельствовало: президент видит ухудшение дел в экономике, но не видит адекватных действий со стороны правительства. Иначе за одним столом он не собрал бы людей со столь расходящимися взглядами на экономику как Сергей Глазьев и Алексей Кудрин, представлявших экспертное сообщество. Это признание недостатка идей в арсенале правительства.
Во-вторых, сам факт присутствия на совещании таких непримиримых, несмотря на соблюдение правил политкорректности, противников как Дмитрий Медведев и Алексей Кудрин, свидетельство того, что на вызовы экономики президент готов дать политический ответ.
Дефицит управленческих решений – это кризис управления, потенциально самый разрушительный. Ставшая публичной острая критика президента своих соседей этажом ниже в административной иерархии, прозвучавшая за пару дней до совещания, приглашение в Бочаров ручей оппонирующего правительству Кудрина – все это не могло не породить ожиданий кадровых, главных политических ходов президента.
Что же произошло на самом совещании? Достоянием публики стала острейшая дискуссия. Министр экономического развития Андрей Белоусов, которого считают одним из кандидатов на переезд в Кремль на замену Эльвире Набиуллиной в качестве помощника президента, обличил своих коллег из финансового блока в подтасовке информации.
Белоусов считает главными виновниками замедления экономического развития России не глобализацию и не кризис евро, а своих коллег из правительства и ЦБ. Они дистанцируются от принятия конкретных решений, а если решения и принимают, то те, что ухудшают положение. Среди тормозов экономики он назвал «бюджетную консолидацию», то есть бюджетоцентризм, когда приоритет -- здоровье бюджета, достигаемое за счет нездоровья экономики (горячий привет Минфину), и завышенные ставок по кредитам (камень в огород ЦБ).
Это были далеко не голословные обвинения. Финансовые власти считают главной проблемой российской экономики инфляцию, с этим традиционно согласен и Кудрин. Белоусов же утверждает, что рост цен замедляется, значит, следует смелее использовать кредитно-денежные механизмы.
В Минфине и ЦБ уверяют, что этого делать нельзя, потому что в России низкая безработица и недостаток незагруженных производственных мощностей. В этих условиях облегчение условий кредита ничего не даст, кроме спурта инфляции и вывоза капиталов.
Белоусов приводит совсем другие цифры. По данным Минэкономразвития, уровень загрузки мощностей в РФ сейчас составляет порядка 60% — это существенно ниже, чем в других странах. «Второе, у нас идет достаточно ощутимое сокращение занятых на крупных предприятиях, и у нас достаточно быстро, к сожалению, растет теневой сектор», — добавил министр. Все дело не в инфляции, не в отсутствии свободных мощностей, а в неверной политике, экономика задыхается из-за бюджетного фетишизма и неподъемных процентов по кредитам.
За кредит Белоусову ответил председатель ЦБ Сергей Игнатьев, его логика в том, что какими бы ни были ставки, объем кредитов растет, темпы роста многократно опережают рост экономики. А раз так, то никакого зажима кредита нет.
Спорящие говорили на разных языках. Белоусов – о мерах, которые должны поднять экономику, явно укладывающуюся на боковую, Игнатьев же отказывался учитывать специфику разных стадий, на которых в разное время находилась российская экономика.
Совещание показало: у правительства нет единой линии противостояния новому наступлению кризиса. Для научного форума это нормально, для оперативного совещания у президента это показатель слабости и правительства, и премьера.
Речь шла о выработке экономической политики, а любая политика -- это поиск баланса имеющихся инструментов, каждый из которых в отдельности ведет в свою сторону. Самое главное -- найти рецептуру баланса, соответствующего именно текущему состоянию экономики.
Такого шеф-повара в распоряжении Владимира Путина нет.
Николай ВАРДУЛЬ,
главный редактор «Финансовой газеты». Специально для «МК».