На наших глазах кипрская финансовая система обанкротилась. Никакого эффекта неожиданности — государственные долговые проблемы Кипра проступили минимум два года назад, практически одновременно с родственной во всех отношениях Грецией. Но в отличие от Греции на Кипре жертвами бюджетного коллапса пали банки — до четырех пятых всех государственных долгов солнечного острова приходится на кипрские кредитные организации. Кончились деньги в казне — начались трудности у финансистов.
Для каких целей кипрские бюрократы брали кредиты? Во-первых, для выполнения социальных обязательств. Во-вторых, для финансирования призрачных госпрограмм. В-третьих, для поддержки общественного сектора: обороны, правоохранительной системы, инфраструктуры. Расплачиваться предполагали за счет будущего экономического подъема — рост все спишет. Апробированная в предыдущие десятилетия тактика на этот раз дала сбой: оживление постоянно откладывалось, а отдавать нужно было точно и в срок.
В былые времена Кипр, как и вся Южная Европа, для облегчения долгового бремени девальвировал бы кипрский фунт и тем самым уменьшил стоимость долгов. Но с 1 января 2008 г., когда страна вступила в зону евро, такая опция исчезла. Еще один способствовавший фиаско фактор: политиков меньше всего волнует, что произойдет через три-пять лет — им важны текущие восторги избирателей.
Масла в огонь подливал офшорный статус республики — по разным оценкам, активы банковской системы Кипра в 7 раз превосходили ВВП страны (для сравнения: аналогичное соотношение в нашем банковском секторе на 1 января 2013 г. составляло 79,4%). Излишне говорить, что Кипр был большой «прачечной» для грязных денег, поступавших в первую очередь из России, Украины и Казахстана. Регулярно прибывавшие средства нужно было размещать — и тут как нельзя кстати подворачивались гособлигации.
Довольными ходили все: чиновники, думается, небескорыстно получали необходимые для «будущего процветания» ресурсы, банкиры давали в долг, как им казалось, под абсолютные гарантии возврата, нуждающееся в поддержке в периоды сезонной безработицы население (а кипрская экономика держится преимущественно на туризме и, конечно, финансовом секторе) получало сносные средства к существованию. Порадоваться можно было и за наше ворье — ребята чувствовали себя поймавшими бога за бороду.
В итоге к началу 2013 г. госдолг Кипра составлял 14,2 млрд евро, или 80,9% ВВП при экономическом спаде в 2012 г. в 2,3% ВВП и дефиците бюджета в 4,2% ВВП. К середине марта общая сумма госзаимствований возросла уже до 87% ВВП, стагнация усилилась, а банки столкнулись с острой нехваткой денег. К тому же упертый Евросоюз сообщил, что, так уж и быть, готов предоставить 10 млрд евро нового кредита, но «дашь на дашь»: взамен киприоты должны были каким-то волшебным образом собрать еще 5,8 млрд. Всем понятно, что Евросоюз прозрачно намекнул на частичное изъятие российских «грязных» денег, или нужно сказать об этом в лоб?
Покончим с неожиданностями: кипрский коллапс никаким «громом среди ясного неба» не стал — о плачевном состоянии кипрской финансовой системы было известно давно. Вот что, к примеру, писал о плачевных перспективах острова Афродиты автор этих строк в январе нынешнего года: «На прошлой неделе одно из ведущих рейтинговых агентств понизило долгосрочный кредитный рейтинг Кипра до преддефолтного. То-то будет шуму, если многие кипрские банки обанкротятся и наши многочисленные казнокрады... потеряют нажитое «непосильным трудом». Ну что, не предупреждали?
Теперь о государственном, медийном и экспертном негодовании. Удивительное дело — наши коррупционеры, незаконные коммерсанты и налоговые уклонисты перепутали банковские счета с ячейками, позабыв, что имеют дело с обыкновенным рисковым бизнесом. За двадцать лет эксплуатации кипрской «прачечной» российские хозяева жизни твердо уверовали в то, что банки разоряются либо в России, либо, на худой конец, в США (как Lehman Brothers в 2008 г.), на Кипре же — никогда. Евросоюз все-таки. И пусть реклама в качестве рецепта здорового сна наивно советовала заплатить налоги, у нашего ворья лучшим снотворным всегда был Кипр.
Да, в ЕС, как и в России, действует государственное страхование вкладов: у них — до 100 тыс. евро, у нас — до 700 тыс. рублей (маловато, конечно, но что есть — то есть). Все, что выше этой суммы, вы размещаете на свой страх и риск. Если бы кипрский парламент вечером 19 марта утвердил изъятие хотя бы одного евроцента с вкладов до 100 тыс. евро, локальный банковский дефолт (неисполнение банками своих обязательств) мгновенно превратился в дефолт государственный. Но кипрские депутаты отнюдь не дураки, а потому тот законопроект гневно отвергли.
Зная, что изначально задуманная конфискация (6,75% с вкладов до 100 тыс. евро и 9,9% с сумм свыше) не пройдет, кипрские «виновники торжества» заметались, логично предприняв вояж в Россию. Правда, приехали, по сути, с пустыми руками, не удосужившись подсчитать даже точную цифру требуемого кредита, не говоря уже о залогах. Газ? Но такие контракты на коленке не подписываются, к тому же претензии по поводу разведанных газовых месторождений предъявляла Турция (турецкая часть Кипра — офшор покруче Ватикана). Да и наши бюрократы после провала законопроекта о конфискационном налоге простодушно расслабились, вновь включив привычные понты.
А зря. Проблемы Кипра, где застряли десятки миллиардов «наших денег», никуда не делись. Больше того, после вынужденного банковского «пит-стопа» Кипр столкнулся с угрозой нехватки основных продуктов жизнеобеспечения: продовольствия, бензина, электроэнергии. В результате 22 марта был принят настолько жесткий закон, что первоначальная «стрижка» крупных депозитов на 9,9% показалась сладкими грезами. Депутаты наделили правительство драконовскими полномочиями: замораживать безналичные платежи, ограничивать снятие наличных, оформлять остатки средств на счетах в депозиты. Не забыли и о конфискации: теперь процент принудительного изъятия достиг 40% с сумм больше 100 тыс. евро. Причем ограничения будут действовать скорее всего не месяцы — годы.
Насколько сильно «попали» наши коррупционеры, налоговые уклонисты и просто «прохожие»? Даже приблизительные подсчеты потрясают: общая сумма потерь может достигать 50 млрд евро (2 трлн рублей), выведенных из страны в разные годы. Крупнейшие российские банки, вопреки слухам, пострадают незначительно (к примеру, депозиты группы ВТБ в дочерних и сторонних кипрских банках составляют всего 50 миллионов), а вот многочисленные олигархические компании потеряют, и много. В ближайшие месяцы нам будут рассказывать о внезапных экономических трудностях, возникших в результате кипрского дефолта. О тысячах непостроенных и неотремонтированных школ, больниц, детских садов или об общедомовых счетчиках воды и тепла, которыми за «кипрский счет» можно было бы оснастить все жилые дома России, нам не скажет никто.
Наконец об очевидном. Для тех, у кого на Кипре вкладов не было, а это 99,9% россиян, последствия финансового краха также будут плачевными. Цены на импорт пойдут вверх (население будет вынуждено компенсировать потери), курс рубля примется слабеть (приток валюты уменьшится), а дефицит бюджета — увеличиваться (все налоговые претензии к Кипру). Для правительства кипрский дефолт станет удобным оправданием предстоящих неудач — не зря же премьер Медведев заявил, что на Кипре заблокированы деньги, в том числе государственных структур (интересно, что эти «структуры» там забыли). Для справки: вся кипрская экономика тянет всего на 1,1% российской.
Кипра как офшора больше нет, но деньги в Россию все равно не вернутся. В обозримой перспективе финансовая ситуация на острове еще более ухудшится, киприоты столкнутся с дальнейшим снижением налоговых поступлений, нехваткой денег в казне, ростом безработицы, прочими постдефолтными «прелестями» и в итоге скорее всего вернутся к позабытому кипрскому фунту. Кипр для Евросоюза (а доля кипрской экономики в хозяйстве объединенной Европы составляет аж 0,14%) стал опытным полигоном, на котором обкатывалась схема «управляемых дефолтов» с последующим исключением проблемных стран из Еврозоны.
Только не нужно выставлять новым геополитическим врагом Евросоюз — в прошлом году на ЕС пришлось 49,0% совокупного внешнеторгового оборота России. С Америкой ссориться не страшно, подумаешь, 3,4% объема внешней торговли. Если же Европа начнет перекрывать кислород, мало никому не покажется.
«Замучаетесь пыль глотать, бегая по судам в попытках разморозить средства!» — таким в 2002 г. было напутствие президента Путина на офшорную дорожку. Прошло 10 лет, и все призывы к деофшоризации оказались лицемерной демагогией ценой в триллионы.