“Как можно меньше государства!”
Ряд последних реализованных инициатив, приведших к самоустранению государства из различных сфер общественной жизни, рождает серьезную озабоченность в среде трезвомыслящих аналитиков. С удивлением взирают они на то, как один за другим ослабляются или уничтожаются государственные рычаги влияния на ситуацию в стране. Некоторые наблюдатели полагают, что спустя восемь путинских лет строительства госкапитализма в России в умах некоторых реформаторов вновь восторжествовал главный либеральный принцип 90-х годов: “Как можно меньше государства!”
Один из примеров подобного “умаления власти” — странная инициатива по выводу из советов директоров в подконтрольных государству корпорациях высших чиновников кабинета министров.
В начале апреля этого года президент России Дмитрий Медведев подписал перечень из первых 17-ти компаний с государственным участием, ключевые места в которых должны покинуть сразу несколько членов правительства.
До 1 октября 2011 года этой участи будет подвергнута каждая корпорация, акции которой находятся в руках государства. Глобальную цель, маячащую за подобным решением, ряд специалистов видит в тотальной распродаже оставшихся кусков государственной собственности и скорейшем переводе их в частные руки по сценарию, аналогичному приватизации начала 90-х годов.
Тактической же целью, о которой неустанно напоминают либеральные эксперты, объявлено “улучшение инвестиционного климата в стране”. По мнению сторонников подобного подхода, присутствие высших чиновников в управлении госкомпаниями отпугивает бизнес — отечественный и иностранный, который и мечтал бы вложить миллиарды в лакомые активы, да все чего-то опасается.
Необъяснимые решения
Казалось бы, благое начинание! Особенно с точки зрения тех, кто привык измерять в денежных знаках любые окружающие предметы и явления, включая стратегические интересы и безопасность страны. На деле же главным противником этой затеи выступил сам бизнес.
Как только в начале апреля был озвучен “список 17-ти”, котировки соответствующих корпораций полетели вниз. “Газпром” и “Роснефть”, “ИНТЕР РАО ЕЭС” и “РусГидро”, и др. Совпадение это или нет, но буквально все торгующие на рынке компании из упомянутого списка испытали за последние пару месяцев существенное падение стоимости акций.
Там, где инициаторы начинания разглядели “повышение привлекательности”, инвесторы усмотрели лишь повышение рисков: утрата высоких покровителей делает госкомпании гораздо менее устойчивыми в условиях непрекращающегося глобального кризиса и все еще “дикого” российского капитализма. Снижение котировок предприятия означает простую вещь: его капитализация также уменьшается. Иными словами, компания становится дешевле.
Казалось бы, государство, не скрывающее намерений в скором времени распродать свои активы, должно быть кровно заинтересовано в обратном — в повышении капитализации подконтрольных корпораций и, соответственно, в росте их стоимости. Дороже их продашь — больше средств перейдет в бюджет!
Увы, пока наблюдается обратная картина. Чего в этом больше — заботы о грядущем наполнении бюджета за счет распродажи госсобственности или обеспечения интересов будущих покупателей дешевеющего на глазах товара — судить читателям. Следует
отметить, что присутствие госчиновника в руководстве госкомпании — вещь очень логичная. Можно ли в здравом уме полагать, что государство должно самоустраниться от принятия стратегических решений в принадлежащих ему корпорациях?
К сожалению, в России контроль государства над собственными активами отчего-то расценивается некоторыми экспертами как… угроза для национальной экономики. Видимо, напрасно, на их взгляд, Владимир Путин на протяжении двух президентских сроков по кирпичику выстраивал в России госкапитализм, заставляя наиболее прибыльные отрасли экономики работать в интересах не частного капитала, а всего общества.
Кстати, президентский помощник Аркадий Дворкович, который выступил с инициативами по удалению чиновников из руководства компаний, еще в апреле заявил, что покидает наблюдательный совет Сбербанка. Интересно, что среди главных фаворитов на занятие вакантного места числится некий Райр Симонян, глава российского представительства банка Morgan Stanley. Напомним, что инициативы основывались в том числе на аргументе о “повышении конкуренции в соответствующих отраслях экономики”.
Каким образом присутствие топ-менеджера одной из крупнейших транснациональных банковских систем в наблюдательном совете Сбербанка способно улучшить конкурентные преимущества главного банка России, остается загадкой для серьезных аналитиков.
Еще более удивительным выглядит предложение о том, что в советах директоров компаний могут остаться “чиновники более низкого уровня, например, уровня замминистра или руководителя департаментов”. Выходит, что министр в руководстве корпорации, по мысли президентского помощника, автоматически приводит к отсутствию инвестиций и снижению конкуренции. А вот замминистра, сидящий в том же кресле, никаких отрицательных последствий для экономики уже не вызывает! Не правда ли, очень странная логика?
Этапы большого пути
Итак, высшие государственные чиновники покидают советы директоров компаний с государственным участием. Кто же там остается и кто придет на пустующие места?
По идее, это должны быть представители крупного бизнеса. То есть та когорта предпринимателей, которая неплохо заработала в “эпоху первоначального накопления капитала”, а в последние годы удачно пристроилась на теплые места в советах директоров весьма прибыльных корпораций. Очевидно, именно эти миллионеры призваны стать “независимыми директорами”, которые должны обеспечить здоровую конкуренцию в отрасли.
Что это за личности, можно судить по вполне конкретным примерам. Одной из наиболее интересных персон среди армии “независимого директората” является предприниматель Григорий Березкин. Он — глава группы ЕСН и без пяти минут миллиардер: сегодня его состояние оценивается журналом Forbes в 800 млн. долларов. В последнее время это имя у всех на слуху.
Чем же знаменит г-н Березкин, являющийся, по мысли либеральных стратегов, куда как более идеальным членом совета директоров подконтрольной государству компании, нежели, например, министр транспорта РФ Игорь Левитин?
Первые по-настоящему крупные деньги Березкин сделал на нефти — познакомившись в середине 90-х с Романом Аркадьевичем и получив от злых языков прозвище “кошелек Абрамовича” ( “Общая газета”, 07.05.2007 г.), он очень скоро добился для своей нефтяной компании “КомиТЭК” статуса “спецэкспортера”.
Этот период его жизни был так охарактеризован бывшим министром топлива и энергетики РФ Виктором Калюжным: Березкин “за всю свою жизнь ни к одной скважине близко не подходил, а только махинировал денежными потоками. Его команде было наплевать на техническое производство — насоздавали десятки структур, растащили весь “Коми ТЭК” на клочки…” ( “Новая газета”, 10.01.2000 г.)
Доведя “КомиТЭК” до предбанкротного состояния, г-н Березкин исхитрился в 1999-м продать его “ЛУКОЙЛу” за полмиллиарда долларов — с висящим пассивом в виде 200-миллионного иностранного кредита и 160-миллионной задолженности перед регионом, с вышедшей из строя инфраструктурой и локальной экологической катастрофой на площади в 700 гектар, загаженных нефтью.
Сам Григорий Викторович, по сообщениям прессы, стал тогда богаче на 120 миллионов долларов (The Moscow Post, 02.08.2010 г.).
Многочисленные нарушения, найденные в том же году Счетной палатой в деятельности детища г-на Березкина, никак не сказались на уровне его возросшего благосостояния (Slon.ru, 18.05.2009 г.).
Следующий масштабный проект Григория Викторовича был связан с мурманской энергетикой и ознаменовался скандалами с отключениями электричества на Кольской АЭС и на судоремонтном заводе ВМФ-82, “завязанном” на демонтаж погибшей подлодки “Курск” ( “Новая газета”, 13.09.2004 г.).
Середина 2000-х оказалась для г-на Березкина настоящим “золотым веком”. Именно тогда контролируемая им компания “Русэнергосбыт”, посредничая на оптовом энергетическом рынке, втридорога продавала электричество “Газпрому”, расходы которого по этой статье подскочили на 60%.Чуть позже спекулятивный талант г-на Березкина проявился в бизнесе по транспортировке нефти. Его “Нефтетранспортная компания”, владеющая Уярским нефтеналивным терминалом, брала за перелив “черного золота” из нефтепровода в железнодорожные цистерны аж 218 рублей за тонну — в то время как стоимость аналогичной услуги на других терминалах составляла порядка 50 рублей (ИА Regnum, 17.05.2011 г.).
Все последние годы г-н Березкин в основном работает посредником на перепродаже электроэнергии (Expert Online, 09.09.2010 г.). По всей видимости, очень скоро Григорий Викторович из мультимиллионера превратится в миллиардера.
Наша первейшая задача
Пользование генерирующей компанией ТГК-14. Продажа железнодорожникам электричества через “Русэнергосбыт”. Контроль над нефтеналивным терминалом на станции Уяр. Владение медиакомпанией… Все это, получается, есть пример незаинтересованного, не аффилированного, подлинно независимого бизнеса?
Посмеет ли кто-нибудь заявить, будто г-н Березкин, будучи членом совета директоров, преследует интерес в системе принятия решений? И разве можно лишать такого “эффективного собственника” места в мощной компании? Нет и еще раз нет: давайте лучше выгоним оттуда министра, а миллионера оставим — именно тогда, по мысли либеральных экспертов, в этой стратегической отрасли установится подлинная прозрачность, объективность и конкуренция!..
Россия — очень богатая страна. И если ошибки стратегического планирования приводят вдруг к многомиллиардным убыткам — что ж, из этого можно как-нибудь выкрутиться. Но чего России точно не достает, так это исторического времени.
Сегодня мировая конъюнктура складывается для нас исключительно благоприятно. Воспользоваться ею на двести процентов, выжать из высоких цен на сырье по максимуму — вот первейшая задача для страны. Для этого требуются мобилизация всех усилий, филигранное управление, полный контроль над ситуацией со стороны государства.
Забота об общем благе не должна вызывать чувство отторжения и разочарования у общества, а интересы миллионеров должны быть подчинены государственной выгоде.