Пугачевой предложили стать Кобзоном

Судя по тому, как после дождичка в четверг вечером охранники в форме и помощники Аллы Борисовны выковыривали из-под каждого парапета и водосточной трубы у Манежа прятавшихся папарацци, можно было подумать, что у стен Кремля тайно заседает масонская ложа. К счастью, в заведении зрел не государственный заговор. Важные, именитые гости из класса “сливок общества” съезжались на заключительный прием по случаю 60-летнего юбилея Примадонны.

“Чего секретничать, Алла? Хоть пару снимков — для истории!” — недоумевал “МК”. Однако Алла была непреклонна. “Для людей” она прощалась целую неделю — и в Кремле, и в Лужниках. Мол, все, кто хотел, пришли и посмотрели. А сейчас, объяснила она, это — личный прием для ее гостей и без посторонних глаз, “чтобы просто выпить и закусить”. Гости это намерение с энтузиазмом поддержали. Когда Алла вышла к залу с приветственным словом и сказала, что “сильно волнуется”, Надежда Бабкина так и протрубила со своего места: “А ты выпей и успокойся!”.
Стены в Манеже были декорированы белой тканью, столы накрыты белоснежными скатертями, и сама Алла вышла к гостям в ослепительном белом балахончике, белых сапожках и с Галкиным в белом пиджаке. Это была бы практически “белая вечеринка” (white party), так популярная в гей-клубах по всему миру, если бы, конечно, не несмышленые гости, которых не предупредили и которые по негласной дресс-кодовой традиции местного бомонда приковыляли преимущественно во всех оттенках черного. Яркой бирюзой лишь отчаянно светил Николай Басков. На бирюзовость своего костюмчика от Gucci Николя непременно обращал внимание каждого собеседника, чтобы ненароком не подумали в приглушенном освещении, что он голубой, этот костюмчик.
Гостей для “приема века”, казалось, собралось совсем немного. Столы были накрыты на 400 персон. В Москве почему-то, судача об этой “посиделке”, у всех в воображении рождалась цифра никак не меньшая, чем 2000. Зато какие это были 400 персон! Настоящий цвет Отечества! Помимо, разумеется, самой юбилярши и ее блистательного спутника (Максима Галкина) “фракцию” коллег по цеху представляли не только Надежда Бабкина с Николаем Басковым, но и Александр Розенбаум, Анита Цой с мужем, Иосиф Кобзон с супругой, Валерий Леонтьев, поэт Илья Резник, художник Борис Краснов, юморист Михаил Жванецкий… Неясен был статус Филиппа Киркорова — то ли коллеги, то ли единственного представителя от бывших мужей Примадонны. Видимо, сама не понимая, кто он есть, Алла, когда ходила мимо столов, представляя гостей и давая им слово, старалась обходить Филю за версту. Наконец не выдержала: “Не смотри на меня так, ты — более поздний этап, еще не твоя очередь!”. Так и не дождавшись своей очереди, Филипп сам завладел микрофоном, рассыпался в поздравлениях и спел три песни с финально-помпезной “Вива ля Дива”, пояснив, что она и есть дива — наша Алла.
“Цвет Отечества”, конечно, был представлен не только Аллиными коллегами, но и широким “спектром общества” — от теледивы Светланы Моргуновой и высшего руководства канала “Россия” до звезд спорта (Вячеслав Фетисов, Ирина Винер), политбомонда (Людмила Нарусова), управленческого звена (Леонид Тягачев, Юрий Лужков), бизнеса (Алишер Усманов, Михаил Прохоров), моды (Валентин Юдашкин, Вячеслав Зайцев) и т.д.
Алла лично представляла многих гостей, гости брали слово, оглашали тосты, и во время этих церемоний всплывало много удивительных воспоминаний и подробностей. Узнали, например, что именно Слава Зайцев одел когда-то Аллу в балахон, создав тем самым ее уникальный образ на все годы вперед, а Алишер Усманов, оказывается, был тем самым яблоком раздора, из-за которого в 1988 году в ленинградской гостинице “Прибалтийская” разразился страшный скандал, после которого Пугачеву в советской прессе заклеймили “зарвавшейся звездой”, и она чуть не уехала от обиды на Запад. Г-н Усманов тогда поселился в номере, в котором обычно квартировала Примадонна, и упрямо не хотел из него выезжать, когда туда приехала Алла Борисовна. Людмила Нарусова, вдова первого мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака, напомнила, как Анатолий Александрович спасал тогда Аллу от травли, а Михаил Жванецкий, наоборот, сообщил, что сам спасался на квартире у Примадонны на улице Горького от преследований советского режима. Г-жа Нарусова тем временем сообщила, что пора перестать искать в России национальную идею, потому как Алла Пугачева и есть наша национальная идея, которую и надо возвести до уровня государственного праздника!
Но главных спасителей было все-таки два. Без них, как призналась сама Алла, она бы уже “два раза умерла” — кардиолог Михаил Алшибая и специалист по выведению родинок, которого юбилярша ласково называла Шалвой. За них был провозглашен отдельный тост.
Откровения тем временем не иссякали. Все узнали, что любимая песня Аллы — “Гоп-стоп”, которая тут же и была исполнена ее автором Александром Розенбаумом. “Вот это — настоящий подарок!” — умилилась юбилярша.
Остальные подарки с подписанными визитками гости сдавали в гардероб перед входом в зал, посему о том, что и кто подарил на день рождения, Алла узнает только сейчас, если уже проснулась и начала распаковывать коробочки.
Тем временем слово для поздравления взял Юрий Лужков. Как всегда, с молодецким задором он пропел дуэтом с Иосифом Кобзоном поздравительную осанну юбилярше, а потом сказал: “Когда Иосиф уходил со сцены, я ему сказал: ты что, с ума сошел? И он меня послушался. То же самое я хочу сказать и тебе, Алла!”. — “У Кобзона же глотка луженая, — возразила Алла, — а у меня уж и голоса нет”. Однако Алла все-таки спела для гостей несколько песен, что еще больше утвердило всех в правоте Юрия Михайловича. С осознанием этой уверенности все радостно ели и пили до глубокой ночи.