— Максим, каковы твои впечатления как члена жюри от отборочного тура?
— Очень странные впечатления. Мне кажется, многие, кто голосовал, забывали главное — это не конкурс артистов российской эстрады, а все-таки европейский конкурс. Меня это сильно смутило. С моей точки зрения, надо было, конечно, посылать “Бурановских бабушек”. Это было бы очень креативно, очень ярко, крайне необычно, и они запомнились бы всей Европе. Уверен, что европейская аудитория отреагировала бы на них крайне позитивно. Самобытный номер, самобытный язык, они были такие милые, непосредственные, в платочках стояли.
— А вот Дима Билан, наоборот, очень обрадовался победе Налича, считает это “интересной музыкой” и говорит, что от “лапотных” стереотипов России уже все устали. Мол, сколько можно носиться с этими медведями, водкой, икрой?
— Во-первых, Россию никто уже давно не воспринимает как лапотную. Это то же самое, если бы шотландцы отказались от своих юбок. Зачем, почему? Это наша культура. Другой вопрос, что фолк или этнику можно показать и безвкусно, и лубочно, и спекулятивно. Таких примеров много. Но в данном случае, я считаю, это было не так. Это была очень красивая, правильно и со вкусом сделанная корневая этника, что очень ценится, особенно в Европе. Как говорится, есть вещи и Вещи. А то, что Петр Налич — такой популярный артист, я не знал. Для меня, честно говоря, это стало большим откровением.
— Это действительно так.
— Значит, я просто был не в теме. Может, это и хорошо, потому что могу рассуждать как бесстрастный наблюдатель. Безусловно, по-музыкантски это была самобытная песня в любопытном исполнении. Просто, с моей точки зрения, это не совсем то, что может быть уместно на таком конкурсе, как “Евровидение”. Я, честно говоря, его не совсем понял.
— И что же делать?
— Я не знаю. Это никакого отношения к европейской музыкальной культуре не имеет, это сугубо внутренний продукт, может, и понятный для российской аудитории, но не более того. А на международном конкурсе надо достучаться не до российской аудитории, а до европейской. Мне кажется, это будет очень сложно сделать теперь.
— Ты давно варишься в котле “Евровидения” — и как участник, и как член национального жюри. Насколько был интересен, на твой взгляд, нынешний отборочный тур в целом?
— У меня осталось странное ощущение, что музыка прекращает быть музыкой, а доминирует тенденция к какому-то звуковому дизайну, но музыкой назвать это нельзя. Я мало слышал гармонико-мелодического ряда, как это было принято раньше. Может, я не очень что-то понимаю, мне уже все-таки пятый десяток. Хотя, как мне казалось, я все-таки слушаю модную музыку и стараюсь идти в ногу со временем.
— Честно говоря, у вас все жюри было не очень молодое. А другим членам Налич понравился?
— Не знаю, мы это не обсуждали. Я могу говорить только за себя. И я бы, конечно, поставил на “Бабушек”. Для России это было бы очень оригинальным и интересным выступлением на “Евровидении”. Да и на отборочном туре зал каждый раз орал, когда показывали “Бабушек”. Это был беспроигрышный ход! Еще я обратил внимание на группу “Los Девчатас” — очень фирменные девчонки с хорошим вокалом и правильной энергетикой. Из них тоже мог бы выйти толк.
— Мы в очередной раз промахнулись?
— На мой взгляд, да. Но посмотрим, что из этого получится.
— Ты, конечно, кокетничаешь по поводу пятого десятка! От родителя Глюкозы и “Серебра” в этом году ждали нового сюрприза. Куда делась обещанная ЁЁ?
— У нас получился просто кошмар. Мы прошли в финал, и я даже не собирался в жюри, потому что выставлял свой проект, но мне, как всегда, “везет”. Мы готовились полгода, а девочка накануне сломала ногу. Я был в шоке. Ты не представляешь, как бы это было круто, если бы мы вышли! Увы! Зато посидел в жюри, ха-ха-ха.