Говорят, солист группы “Ногу свело!” Макс Покровский не любит собственный день рождения, а потому часто “забывает” о нем и не отмечает. Но “МК” не забывает. Наша редакция поздравляет Макса с праздником! В то же время неотвратимо приближается 20-летний юбилей “Ногу свело!”, который состоится осенью. Поклонники затаив дыхание ждут сюрпризов. Дождутся ли? Об этом и многом другом — в интервью с именинником.
— Есть легенда, что в далеком 88-м вы с Антоном Якомульским познакомились на теме купли-продажи тары из-под куриных яиц. Это правда, или медийная история?
— Легендой это не является, а если бы являлось, то это была бы одна из самых бездарных легенд. Другой вопрос, что почему-то устное народное творчество из всего рассказанного о начале нашего пути выбрало именно этот эпизод.
— Эта история будет как-то отражена в юбилейном празднике?
— Вы знаете, если бы мы сделали что-то подобное, насколько уныла и бесперспективна была бы наша жизнь. Говоря о жизни, я мыслю в глобальных масштабах. Такими категориями, как, например, прошлое, будущее, творчество, искусство и тому подобное. Единственное, что умное мне приходит в голову, так это потрясти собственными яйцами. Однако я слишком уважаю свою публику, чтобы позволить себе такую выходку на сцене.
— Будет ли устроено феерическое шоу по поводу 20-летия, ведь свои 15 лет вы отметили очень громко?..
— Я ненавижу юбилеи! Ненавижу весь этот процесс: поиск партнеров, денег и прочее. К тому же все это я пропускаю через себя и очень устаю. О том, будем ли мы что-то делать к 20-летию группы “Ногу свело!”, я задумываюсь только тогда, когда мне задают вопросы об этом. Вот вы сейчас меня спросили — я задумался. Хотя, признаюсь, мы готовим подарок для всех своих фанов, кое-что записываем на студии. Однако что именно мы там записываем, пока говорить не буду. Пусть это будет сюрприз.
— Рок-н-ролльная жизнь не подразумевает под собой особенной семейности, вы же в скандалах и разводах не зафиксированы, семья благополучно растет. Это ваша личная семейная модель, которую вы строите, или так получается?
— Здесь я достаточно многого не понимаю. Во-первых, что такое рок-н-ролльная жизнь? Не подумайте, я не валяю дурака и в принципе в курсе, что существует некий стереотип, связанный с наркоманией, алкоголизмом. Но он не имеет ничего общего с реальностью. Во-вторых, я не понимаю определения “семейная модель”. Любому человеку свойственна тяга к некоторым вещам. Две из них наиболее важные: это желание продлить род и самореализоваться. Вот так я и пытаюсь жить. А если мне будет позволено немного поерничать — совсем слегка, то я замечу, что на территории СНГ я не понимаю не только определения “рок-н-ролльная жизнь”, но и самого понятия “рок-н-ролл”. Мы имеем дело с безобразной фальшивкой, суррогатом. Здесь наш брат преуспел ничуть не больше, чем в африканском фольклоре или танцах народов Севера. Ведь наличие электрогитары и длинного хайра не означает, что ты овладел искусством исполнения рок-н-ролла. Можно купить доспехи, но это не означает, что ты рыцарь. Человеку, надевшему доспехи, бесполезно задавать вопросы о том, что предусматривает или не предусматривает рыцарская жизнь и каковы традиции его дворянского рода. Чушь собачья! Это одна из причин, по которой я не спешу называть себя рок-музыкантом. Хотя формально мы и близки к этому стилю, но только формально.
— Многие идут на поводу у “форматных” радиостанций, подстраивая свою музыку под некий шаблон. Приходилось ли вам когда-нибудь “кривить душой музыканта”?
— Все дело в том, что вопрос поставлен не вполне корректно. Например, написание “Идем на Восток!” было неразрывно связано с взаимодействием с продюсерами, у которых было свое видение задачи, они заказывали музыку в прямом смысле этого слова. Но это не имеет ничего общего с какими-либо искривлениями. Просто таков жанр: либо ты в нем работаешь, либо нет. Я был бы очень рад научиться подстраиваться под радийный формат, и это, уверяю вас, ничуть не испортило бы мои композиции. Это если говорить о ремесле — я имею в виду придание композиции той специфики именно звучания, которая более подходит той или иной станции. Но в большинстве случаев причиной неформатности является собственно своеобразие композиции, общей идеи. В данном случае сложно говорить об изменении путем какого-либо искривления, распрямления. Это все равно как с хьюманом (человеком. — Прим. авт.): можно побриться, причесаться, приодеться и даже с помощью современных способов изменить объем груди или увеличить длину члена. Генотип от этого не изменится. А проблемы с постановками на радио были, есть и будут.
— Музыка разваливается на огромное количество течений и подтечений — инди-рок, здесь появился эмо, некий i-рок, тот же рокапопс вышел за пределы одной группы. Разбираетесь ли вы во всех этих течениях?
— Как музыкант я понимаю, что вся музыка идет из одного места — из человеческой души. Либо не идет. Bот тогда так называемый музыкант становится рабом стиля, начинает якобы бороться за его чистоту. Пробивать себе путь какими-то комсомольскими способами. У меня не хватит наглости сказать про себя, что я не такой, однако, уверяю вас, я привык пользоваться стилями как инструментами. Правда, в последнее время я все больше и больше понимаю, что нельзя быть мастером в любом стиле. Сильно увлекся электронной музыкой. Я с каждым днем все более явственно осознаю, что создать достойный продукт — это дело не двух минут или даже двух месяцев. Но для меня стили — это всего лишь инструменты. Каким хочу, таким и пользуюсь. Поэтому если отвечать кратко, то с исследовательской точки зрения абсолютно не интересуюсь. А как пользователь интересуюсь тогда, кода мне это становится интересно. Что касается слова “рокапопс”, то менее талантливо изобретенного термина я не слышал. Давайте я провозглашу, что с завтрашнего дня буду исполнять металлоджаз, и все информационное пространство взорвется от этой идиотской новости. Важно то, что ты играешь, а не то, как ты это называешь.
— Вы с головой ушли в сольный проект, он электронный. Музыканты “Ногу свело!” не ревнуют к этому проекту?
— Каждый имеет право создавать что-то вне коллектива, время от времени кто-то этим правом пользуется. Мой первый сингл “Шопинг” довольно удачно стартовал, примерно с конца ноября его можно услышать в эфирах радиостанций. Я работаю над различными версиями “Шопинга”. Мне помогают талантливейшие люди: Антон Беляев, саунд-продюсер, Олег Грабак — музыкант, который участвует в самых больших концертах “Ногу свело!”, диджей Макс Вишневский. Песню “Съешь мое сердце” мне помогал делать Паша Мутабор. А с Антоном мы делаем песню с рабочим названием “Пять километров”. Материала накопилось уже на альбом, если не больше. Но о сольном альбоме я говорить пока боюсь. Чтобы не сглазить.
— И не влечет ли сольное творчество закрытие или заморозку “НС”?
— Нет. Ансамбль активно гастролирует, живет и, как я уже сказал ранее, работает сейчас в студии.
— Почему именно электроника? Потому что это сейчас модно и стильно? А вы очень стильный человек. По крайней мере то, как вы выглядите и ваши шоу, — это стильно, с ярким лицом.
— За комплименты по поводу стиля большущее спасибо. А почему электроника — сам толком не знаю. Я не планирую свои желания. Однако частично на этот вопрос все-таки отвечу: это другое, нежели в “Ногу свело!”. Это другое по способу мысли, по способу создания и производства. Но тот факт, что электронная музыка все больше и больше овладевает миром, в принципе тоже отрицать нельзя. Но подчеркиваю: я расцениваю электронные инструменты лишь только как источник звука, а не замену человеческой мысли.
— Люди знака Близнецы легко увлекаются чем-то новым, но так же легко теряют к этому интерес, часто не доводят начатое до конца. Существует ли для вас эта проблема?
— По-моему, это качество мне не присуще. Даже когда я занимался автоспортом и понимал, что этим невозможно заниматься серьезно, не отдаваясь делу целиком и полностью, как и всякому другому делу, я не выскакивал из машин на середине дистанции. Правда, раньше я хватался за многое и поэтому тратил уйму лишних сил. Сейчас я учусь говорить “нет”.
— Какую роль играет случай в жизни человека и вас как творческой единицы?
— Случай в жизни, в частности в нашей, играет иногда очень большую роль, но этот случай нужно заслужить. Вы спросите — чем? Кропотливой каждодневной работой. Это достаточно глубокий философский вопрос, я не уверен, что созрел для разговора на подобные темы. Но позволю себе тезис: все, что человек имеет в жизни, он зарабатывает себе сам. Время от времени он парит, как бабочка, а иногда роется в земле, как крот. Так происходит с каждым, а в каком процентном соотношении…
— Есть ли что-то в повседневной жизни, что вас очень сильно по-человечески трогает?
— Знаете ли, таких вещей настолько много, что, услышав этот вопрос, я, право, растерялся. Сложно собрать мысли в кучку и систематизировать их. Выхвачу из этой каши то, что максимально отражается в моих песнях. Это, во-первых, человеческая жестокость, а во-вторых, необъяснимая и непреодолимая тяга всех людей к усредненности. Это вопрос цивилизованности. Чем более развито общество, тем больше в нем поощряется индивидуальность. А если не поощряется, то к ней проявляется терпимость. Здесь в пример можно привести все что угодно: стиль одежды, высказывания взглядов, половую ориентацию. Разумеется, в более цивилизованном западном обществе тоже много дуракаваляния. Все едят одинаковые гамбургеры и ходят строем покупать товары, реклама которых не вылезает из ящика. Но все же там чуть лучше. Не знаю, как закончить свою мысль, и это меня тоже раздражает. Потому что, давая вам это интервью, я тоже нахожусь в повседневной жизни.
— Бывают у вас такие моменты, когда вы понимаете, что нужна передышка, останавливаетесь и переосмысливаете свою деятельность?
— Одновременно и да, и нет. Потому что такой момент как раз настал сейчас. Мне необходимо остановиться, передохнуть и переосмыслить, однако “Шопинг” без какой-либо посторонней помощи, я имею в виду видеоклип, неожиданно выстрелил, и я осознаю необходимость переть вперед. Как разбираться с этим парадоксом — не знаю. Но напряженно думаю.