«Все мы вышли из гоголевской «Шинели», -- был девиз литераторов натуральной школы в XIX веке. Пожалуй, ныне здравствующие писательницы иронического детективного жанра могли бы сказать, что все они вышли из романа «Что сказал покойник» Иоанны Хмелевской. И превзойти эту пани вряд ли кому-то удалось. По крайней мере, на территории бывшего Советского союза.
Не секрет, что среди людей, называющих себя интеллектуалами, принято снисходительно хмыкать, лишь только увидев яркую обложку иронического детектива – возможно, даже не открыв в своей жизни ни одного. Потому что – незыблемое правило: «Умный человек читать эту макулатуру не будет». А также принцип: «Это чтиво для баб в метро».
Да-да, именно для баб. Именно в метро. Стоит ли удивляться тому, что ещё в эпоху застоя истории, написанные Хмелевской, оказались так близки нашим соотечественницам? Типичным совковым задолбанным бабам, которым вменялось в обязанность и коня на скаку остановить, и в присутственное место на службу отправиться, и накормить семью в условиях тотального продовольственного дефицита. И в Польше в то время творилось примерно то же самое. Пусть и в слегка смягченном варианте – Европа всё же, хоть и соцлагерь.
Герои Хмелевской стреляют друг у друга «двести злотых до зарплаты», играют в «Спортлото», привозят родственникам из деревни «яйца свежие, только что из-под коровы» и заинтересованно спрашивают соседей, где удалось урвать «паштет в тюбиках». Словом, всё, что мило нашему сердцу. Или не мило – но близко.
И всё-таки – окошко в другую жизнь. Потому что героиня романа «Что сказал покойник» не только урывает в очередях паштет, но и ездит в Данию, посещает казино и подбирает шляпку с париком строго по погоде. А фраза «Я расцветала от счастья в Таормине!» могла вызвать у советских женщин лишь слёзы, поскольку сами они имели возможность «расцветать от счастья» преимущественно на шести сотках. В лучшем случае – в Ялте.
Через все свои книги Хмелевская провела столь привлекательный для нас образ – образ умной, независимой и сильной дамы, способной самостоятельно справляться с трудностями. «Родители дают мне еду, крышу над головой и зимнее пальто. Если быть точной – ещё и подарки на день рождения», -- говорит шестнадцатилетняя героиня, еще в школьные годы привыкшая зарабатывать на свои прихоти сама. И таких сильных женщин Хмелевская призывает просто любить самих себя. Самую прагматичную свою вещь – «Книгу про еду» – она написала для облегчения участи хозяек: чтобы подсказать им, что на кухне не обязательно пахать аки лошадь на пашне.
Поэтому – а что ещё сказать в такой ситуации? – жаль, что такая писательница умерла. А гордым интеллектуалкам, принципиально пренебрегающим жанром, стоит – хотя бы из интереса – открыть один из романов. Вдруг удастся найти в них что-то своё?