— Николай Николаевич, что стало импульсом к созданию именно такого спектакля? Во-первых, Салтыков-Щедрин…
— Салтыков-Щедрин очень актуален и современен, и будет современен, как все гении. Вся окружающая нас повседневность свидетельствует о том, что в стране почти ничего не меняется. Об этом надо говорить — о том, что нынешний режим и словоблудие властей ничего не меняет. Бедные беднеют, богатые богатеют, и с этим нельзя мириться.
— То есть вас в писателе заинтересовал не мотив нравов нашего народа, а вопрос политики, власти?
— Речь о том, что народ терпит эту власть. (Видимо, Николай Николаевич знает, о чем говорит: очевидно, работа в Мосгордуме позволяет увидеть такие картины, что Салтыков-Щедрин со своей сатирой — еще цветочки.)
— Николай Николаевич, ваш спектакль — реакция на происходящее в стране и конкретно в Госдуме?
— Это не мой комментарий, а ваш. Но, понимаете, в спектакле очень современная драматургическая основа. По ней всю нашу жизнь можно узнать.
ФОТО
— Интересно, что вы использовали не зачитанных до дыр “Господ Головлевых”, а более редкие произведения, к примеру, “Господа ташкентцы”.
— Мне просто нравятся эти произведения. В спектакль вошло очень многое: и “Дневник провинциала в Петербурге”, и “В больнице для умалишенных”, и “Пёстрые письма”, и сказки, и незавершенные замыслы и наброски. Ткань спектакля весьма густая. Очень интересно было работать.
— Но вы увидели классика не в жанре реализма, а скорее даже фарса, игры?
— Это феерическая театрально-цирковая мистерия. Иллюзия, или мистерия, с дрессурой животных и людей.
— Причем, в качестве животных — только одна искусственная лошадь.
— Да, есть такое. Заняты 25 актеров и актрис, все из труппы театра, приглашенных нет. Использованы произведения 16 композиторов! 8 месяцев шли репетиции. Моральное ощущение было тяжелым. Избранный жанр требовал совершенствования пластики, балетных элементов. Там много цирка, аттракционов, с которым должно справляться тело артиста. Нам пришлось прибегнуть к консультациям иллюзионистов, специалистов из Государственного училища циркового искусства… Труппе приходилось из драматических актеров превращаться в цирковых, балетных, эстрадных. Очень много непривычного для театра в классическом виде.