По “Золотому кольцу”, наверное, хоть раз путешествовал каждый. Блестящие купола, иконы — как говорится, там русский дух. Что произойдет после принятия закона с одним из самых популярных туристических маршрутов?
— Туристические фирмы опасаются изменений, — рассказывает замдиректора по науке Ярославского музея-заповедника Светлана БЛАЖЕВСКАЯ. — Эти вопросы вставали и раньше. Если музей договорился с турфирмой, это значит, что, когда приедет группа, все будет готово к экскурсии. А с церковью как? Приезжает группа, а храм на замке. То есть возникает проблема времени посещения. И потом, люди другого вероисповедания не пойдут в действующий храм.
Однако член президиума Ассоциации туроператоров России Владимир КАНТОРОВИЧ уверен, что принципиальных проблем не должно возникнуть:
— Когда мы посещаем объект, нам все равно, кто собственник — государство или церковь. Если есть памятник мирового наследия, то все должны понимать, что это достояние всего человечества. Технику сотрудничества всегда можно придумать. Это и в интересах церкви.
Угличский государственный историко-археологический и художественный музей находится на территории Угличского кремля. К музею относятся церковь Царевича Димитрия на крови, Богоявленский собор и Спасо-Преображенский собор. Правда, последний уже музею не принадлежит. Церковь отсудила собор еще три года назад. Но объект до сих пор на балансе музея. Отопление, свет, сигнализация — остаются заботой мирян. Без стычек, конечно, не обходится. Но главное, чего опасается директор музея Валерий Денисов, — переезд в еще несуществующие здания. Когда и как их могут построить на территории Кремля, представить сложно. Место для построек есть. Главный вопрос — финансовый. Он, между прочим, стоит перед всеми музейщиками. Ведь даже перемещение фондов в другое встанет в копеечку. Каждый экспонат нужно упаковать так, чтобы не нарушить климатические условия хранения. Готово ли государство так потратиться на переезды и перевозы?
Ситуация напоминает музейщикам начало века. Только тогда церковь выгоняли из храмов и монастырей. А сейчас тоже может произойти с госхранилищами. Директор Угличского музея уповает не забывать одну деталь:
— Музейщики никаких церковных зданий сами не захватывали. При советской власти единственным способом оставить храм в культурном обороте было размещение в нем музея!
Ярославский музей-заповедник находится в монастыре. Активная Ярославская епархия давно пытается расширить свои владения за счет музейных территорий. Сейчас три храма в Ярославле находятся в совместном владении музеи и церкви. Нельзя назвать такое соседство мирным. По словам Светланы Блажевской, церковь хочет быть единственным хозяином храмов. Самое сложное — объяснить духовенству, что нужно обеспечивать сохранность предметов.
— Церковь использует здание как дом. Вы же не задумываетесь, когда делаете ремонт, о старых обоях, — говорит Светлана Блажевская. — Вы просто их сдираете и выбрасываете. Но с памятниками древнерусского искусства так ведь нельзя. Кадров, которые могли бы обеспечивать сохранность вещей, при церкви нет. Когда мы просим относиться к предметам бережно, нам отвечают: “На все воля Божья”. При том, что храмы остаются на нашем балансе, отвечать за сохранность вещей практически невозможно.
Сохранять и еще раз сохранять — главная цель музейщиков, а в сложившихся обстоятельствах — главная боль. Директор Владимиро-Суздальского музея-заповедника Алиса Аксенова занимает свой пост уже 50 лет. Она может привести немало примеров того, как передача ценностей церкви заканчивалась плачевно. Так, в 90-е годы музей передал церкви 18 храмов в отличном состоянии. Часть из них сейчас в запустении и не действуют.
Самый вопиющий случай халатности связан с иконой ХII века Боголюбской Божьей Матери. На реставрацию реликвии ушло 19 лет. Ее передали церкви вместе с подробными инструкциями содержания. Специально купили витрину с регулируемым температурным режимом. И что же?
— Витрина была снабжена четырьмя обогревателями, — рассказывает Алиса Ивановна. — Матушка подумала, что больно много электроэнергии уходит, и продала одну батарею. Другую вообще потеряли. Потом поменяли пол, не посоветовавшись с нами, и нарушился воздушный обмен. Теперь икона опять вернулась к нам. На ней появилась плесень, и мы отдали ее в центр реставрации Грабаря. Получилось, все, что восстанавливали годами, за небольшой срок с легкой руки было перечеркнуто.
Больше всего Алису Аксенову беспокоит то, что церковь сейчас не делает описей. Именно эти документы дали возможность музейщикам провести паспортизации. Сейчас таких описей не делают. Об этой проблеме Алиса Аксенова даже говорила с Алексием. Но разговор не возымел действия.
— В результате после передачи 300 памятников церкви многое просто испарилось! — свидетельствует директор музея.
Что будет после всеобщей передачи ценностей?..