“Чем меньше вы будете думать о “Семнадцати мгновениях весны”, тем легче вам будет жить”, — сказал режиссер Сергей Урсуляк. Ничего себе совет! Типа “не думай о белой обезьяне”. И это при том, что сериал “Исаев” как-никак про молодые годы Штирлица, а он, как известно, у нас один. Вот и Даниил Страхов выбран на главную роль по принципу сходства с Вячеславом Тихоновым. И музыка Микаэла Таривердиева в сериале звучит, хоть и не вошедшая в классический фильм Татьяны Лиозновой, но для него написанная, со вполне узнаваемыми мелодическими ходами. И фигурки животных из спичек Исаев выкладывает…
При просмотре первых восьми серий создавалось впечатление, что авторы “Исаева” сильно замахнулись, а добросить вроде бы сил не хватило. Однако вторая часть сериала это досадное положение меняет самым решительным образом.
Кино часто снимают не последовательно, по сюжету, а беспорядочно. Такое впечатление, что вторую часть “Исаева” снимали уж точно после первой и у режиссера появилась большая уверенность. Если в “Бриллиантах для диктатуры пролетариата” Урсуляк, с его вообще-то отчетливой авторской манерой, оставался погребенным под материалом, то теперь наконец узнается рука автора “Ликвидации”. В том, как держит он зрительское внимание, как расставляет персонажей по степени их значимости в сюжете. Причем все они наделены яркими характерами — и журналист Ванюшин (Владимир Ильин), и маршал Блюхер (Константин Лавроненко), и комиссар Постышев (Андрей Смоляков), и все второстепенные персонажи. А фигура главного героя наконец-то занимает и удерживает подобающее ему центральное место.
Исаеву даже подарена сцена сродни знаменитому эпизоду в кафе “Elephant”. Максим Максимович встречается на сибирском полустанке с отцом (Юрий Соломин) и долго, без слов, смотрит через окно на ничего не подозревающего родителя. Тут уж без сравнений никак не обойтись. И прекрасно. Что толку прятаться от неизбежных сопоставлений — куда лучше благородно рискнуть, поиграв в ассоциации с классическим образцом.
Сам же Исаев, то есть Даниил Страхов, чувствует себя заметно уверенней, чем в первой половине сериала. И, честное слово, нам, зрителям, не так уж важно, играл ли актер “под Тихонова” или органично существовал в роли. Но когда голос, повадки, мимика такие же, как у Штирлица из “Семнадцати мгновений”, это даже хорошо — часть все той же игры, в которой и есть основной манок.
К тому же Макс Отто фон Штирлиц хоть и любим народом без меры, но и не без недостатков был, что уж греха таить. Едва ли женская аудитория была в большом восторге, когда на робкие заигрывания машинистки Габби железобетонный штандартенфюрер ответил резким “от винта”: мол, люблю только детей и стариков за их честность и беззащитность. Понятно, что советскому разведчику не полагалось влюбляться и вступать в порочащие его связи. Рихарду Зорге (с которого, кстати, Штирлиц отчасти списан) разрешалось не только влюбиться в японскую девушку, но и завести с ней роман. Так то во франко-итало-германском фильме “Кто вы, доктор Зорге?”. А наши — не моги. Пожалуй, лишь разведчик Ладейников в “Мертвом сезоне” позволил себе пококетничать с симпатичной барменшей, и то чуть-чуть, чтобы соответствовать морально неустойчивому облику западного бизнесмена. Штирлиц же стоял насмерть, его предел — вежливая улыбка в адрес Габби да насмешливое “Пойди начерти парочку формул” и “Чтоб я сдох!” в ответ на приставания “дамы с лисой”. И кто знает, простили ли бы зрительницы герою такую нечувствительность к женским чарам, если бы не встреча с женой. А это, что ни говори, один из лучших эпизодов “Семнадцати мгновений”.
В “Исаеве” есть история знакомства с этой самой женой, журналисткой Сашенькой Гавриловой (Вера Строкова). И не только знакомства. Есть развитие отношений — сначала взгляды, легкий взаимный интерес, а затем и влюбленность. Причем Исаев, понимая, какая работа и судьба ждут его впереди, не спешит поддаваться чувству. В этой борьбе с собой, в притяжениях и отталкиваниях и есть самый интерес. К тому же любовная линия — необходимая составляющая любого жанра, даже шпионского боевика. Тем более — шпионского боевика. Но не какой-нибудь бондианы, где между первой встречей и постельной сценой проходят секунды. Нет, в романной форме — растянуто, сладко-мучительно, чтобы чувство долга боролось с жаром соблазна. Очевидно, что Вера Строкова подобрана с оглядкой на Элеонору Шашкову из “Семнадцати мгновений”. К тому же именно такая девушка и должна была привлечь несгибаемого разведчика, не поддавшегося роковым чарам певицы Лидии (Ксения Раппопорт), зато не устоявшего перед юной, хрупкой поэтессой, которая в поисках правды хотела отправиться в чумные бараки. Дочка профессора, интеллигентная, восторженная.
А какая еще жена могла быть у Максима Максимовича Исаева, урожденного Всеволода Владимирова, сына профессора права Петербургского университета, белого офицера, а потом и чекиста, беспартийного патриота и лучшего разведчика всех времен?..