Совсем недавно Дыховичный снял фильм “Европа—Азия”. Задорную молодежную комедию. Такое, предположу, в последнее время было его состояние души. Он вообще снимал и делал только то, что хотел, никуда не вписывался, ни под кого не подстраивался. Это не значит, что он игнорировал зрителя. Просто ему важно было выразить свое “я”, состояние собственной души…
Следующей его работой должен был стать фильм о Владимире Маяковском и Лиле Брик. Сыграть музу великого поэта дала согласие сама Изабель Юппер. Дыховичный горел этим проектом, повторял, что в принципе ему уже можно ничего не снимать. Но этот фильм сделать он обязательно успеет.
Не успел…
Дыховичный начинал артистом Театра на Таганке. Он был моложе главных любимовских звезд, но уже тогда выделялся своеобразием, загадочностью даже. О его Коровьеве в “Мастере и Маргарите” до сих пор ходят легенды. Но Дыховичный ушел из театра на свободу. Кино он любил больше. Впервые я его увидел лет десять назад. В телепередаче “К-2” он рассказывал о кино. Просто садился на стул, причем наоборот, обхватывая руками спинку, и говорил, говорил… Без бумажки, без подготовки. Если бы не команда “стоп!”, он мог говорить о кино бесконечно…
В последний раз говорили с ним по телефону в мае, когда готовил материал к очередной дате Николая Еременко. Он рассказывал об актере так, как это делал всегда: страстно и честно.
А в июне мы его увидели на ТВ в гостях у Бориса Бермана и Ильдара Жандарева. Дыховичный был совсем другой — ничего не анализировавший и очень счастливый. И еще он сказал: “Мне совсем не страшно умирать”. Подумалось тогда: “Иван Владимирович, дорогой, ну о чем вы, болезнь позади, даже не думайте…” А он думал, он все уже знал про себя. Светлая память.
— Во время того эфира программы “На ночь глядя” я чувствовал, что Дыховичный прощается с нами, — вспоминает Борис Берман. — Он говорил обо всем с иронией, прежде всего по отношению к себе. Он был совершенно непафосный человек, у него абсолютно отсутствовали амбиции. Он возглавлял кинофестиваль “Завтра”, и я не понимаю, кто может его здесь заменить, так как не знаю другого человека, более преданного авторскому кино, чем он. Еще Иван Владимирович всегда весело смеялся над своими многочисленными врагами, которые не могли простить присущей ему внутренней и творческой свободы, которой у них не было.
— Он всегда был белой вороной, — вспоминает Эльдар Рязанов, который учил Дыховичного мастерству на Высших режиссерских курсах. — Признаться, мы редко находили общий язык. Я учил съемкам комедийных фильмов, а он все время делал что-то под влиянием Тарковского.
— Я не только снималась в его фильме, я дружила с Ваней, — со слезами в голосе говорит актриса Екатерина Волкова, сыгравшая главную женскую роль в фильме Дыховичного “Вдох—Выдох”. — Я сейчас даже не могу произносить “был”, настолько явно представляю его перед глазами. Он обладал таким жизнелюбием, которому можно было только позавидовать. Он всегда был молодым.
Очень любил и даже обожал своих актеров. И мы отвечали взаимностью, потому что Ваня позволял заниматься сотворчеством — с его стороны никогда не было диктатуры. Каждый вечер съемочного периода картины “Вдох-Выдох” был грандиозным праздником. Просто находиться рядом с Ваней было большим счастьем. Мне кажется, что по какой-то чудовищной случайности он пока недооценен. И его фильмы будут еще открываться и открываться зрителю.