В субботу на доме по адресу Университетский проспект, 6 появилась памятная доска со скромной надписью: “В этом доме 1978 по 2000г. жили кинорежиссеры Михаил Швейцер и Софья Милькина”. Те самые, чьи имена связаны с киношедеврами “Золотой теленок”, “Крейцерова соната”, “Время, вперед!”, “Маленькие трагедии”... Свершившийся факт можно считать победой друзей и родных режиссеров: ведь несколько лет назад ответственные чиновники запретили вешать доску — с формулировкой: “Мы жен на доски не помещаем”.
Когда-то в этом гостеприимном доме пел Булат Окуджава, читал стихи Зиновий Гердт, шутил композитор Георгий Свиридов. Любили заходить на огонек Леонид Куравлев, Александр Трофимов, Александр Калягин, заглядывала Людмила Гурченко. Всех не перечислишь. Дружный семейный тандем Швейцер-Милькина притягивал и вдохновлял многих. В их квартире до сих пор ничего не изменилось: все так же висят трогательные рисунки с посвящениями “Мише от Сони” и “Соне от Миши”. Самодельные коллажи к фильмам, любимые фотокарточки. Сонина скрипка. Они всегда работали вместе, и не могли жить друг без друга. Когда в 1997-м не стало Софьи Абрамовны, одиночество Швейцера длилось недолго — до страшной автомобильной аварии в 2000-м.
Спустя без малого 10 лет во дворе дома — все те же старые друзья: Александр Калягин, оператор Михаил Агранович, режиссер-мультипликатор Юрий Норштейн. Леонид Куравлев — его первая работа в большом кино, роль матроса Камушкина, случилась в швейцеровском “Мичмане Панине” (а через несколько лет в актерской копилке появился вихрастый Шура Балаганов). Марлен Хуциев — все его студенты по удивительному совпадению проходили практику у Швейцера. Сергей Юрский — его яркий Остап Бендер из “Золотого теленка” поднял молодого актера на новую высоту. Тамара Семина — она так же, как и многие другие, может назвать чету Швейцер-Милькину своими крестными в кино: именно за роль Катюши Масловой (картина “Воскресение”) читатели журнала “Советский экран” признали юную исполнительницу лучшей актрисой 1961 года.
- Я считаю, что это лучшая экранизация Толстого, и помню каждую секундочку каждого дня этих съемок, - вспоминает Тамара Семина. - Я очень переживала перерыв между съемками — кажется, он был вызван финансовыми проблемами. Получилось так, что сначала показали одну серию, а потом уже начали снимать вторую... Так как мне надо было поддерживать свои 8 накопленных килограмм (до съемок я весила всего 43 кг), а денег на питание не хватало, время от времени Софья Абрамовна брала меня за руку и вела кормить. Кстати, это именно она подстроила так, что Швейцер взял меня на роль: поначалу он просто выбрасывал со стола мои фотокарточки, не глядя, а Софья Абрамовна успокаивала меня: “Деточка, ты, главное, ему сейчас на глаза не попадайся”. А после одной из проб подбежала ко мне: “Детка, мы победили!”...
Устроить еще одну встречу друзей-единомышленников помогла родная сестра Михаила Швейцера — Виктория Александровна Швейцер, знаток цветаевской поэзии и автор книги о Марине Цветаевой.
- Соня и Миша были бесконечно преданны друг другу. Одинаково думали, одинаково воспринимали искусство. Вот, говорят, что интеллигентный Швейцер никогда не кричал на площадке. А ему и не надо было повышать голос: ведь гремела всегда Соня, организовывая массовку, свет и все остальное, давая возможность Мише сосредоточиться на своих творческих проблемах.
Из разряда киношных баек - рассказ композитора Исаака Шварца. Однажды, когда он записывал музыку к одному из фильмов, Милькина допекла его своими замечаниями и советами. Не сдержавшись, сгоряча он нелицеприятно выразился о ней, и Соня отстала. Однако после репетиции она молча взяла у одного из оркестрантов скрипку и сыграла «Чакону» Баха — так, что композитор враз пожалел о том, что послал ее так далеко, и понял, что в музыке она совсем не профан.
Последняя важная для Швейцера работа — двухчасовая программа для ТВ, к 100-летию выхода романа Льва Толстого “Воскресение”. Тогда же снимался мультфильм “Кошки под дождем” (режиссер Алексей Демин) - памяти Сони Милькиной, по спетой ею песенке. К сожалению, его Михаил Абрамович увидеть уже не успел...
Сдержанно выполненная доска - без украшательств, вензелей и пафосных слов, - проект художника Игоря Лемешева, работавшего вместе со Швейцером на картинах “Мертвые души” и “Крейцерова соната”. В отлитом в металле тексте нет привычных приставок “великие” и “выдающиеся”. Только живые цветы внизу — знак зрительской любви и настоящей преданной дружбы.