На сцене «Таберки» спектакль «Старший сын» появился еще в 2008 году — тогда пьесу Вампилова ставил Константин Богомолов. В 2020-ом свое видение пьесы представила режиссер Алена Лаптева — на сцену ТОТа постановка «перешла» из Театральной Школы Олега Табакова, и в ней играли в том числе студенты. А в роли Сарафанова выступал ведущий артист, преподаватель Школы Сергей Беляев. Спектакль более трех лет держался в репертуаре — в мае 2023-ого его сняли.
Осенью 2024-ого — то есть, почти полтора года спустя — «Старшего сына» «вернули к жизни» на Другой сцене Современника. Режиссер Алена Лаптева считает, что обновленная версия отличается тем, что здесь артисты ТОТа еще глубже капнули материал (в том числе — вернулись к ранним версиям пьесы Вампилова — «Женихи» и «Предместье»). Также в спектакле появились новые исполнители — роль Андрея Сарафанова теперь исполняет Виталий Егоров, а Васеньку — самого младшего ребенка в семье — студент Школы Артем Малахов. Режиссер Алена Лаптева рассказывает:
— Для меня эта история о том, о чём сочиняет свою ораторию Сарафанов — о том, что все люди братья. Для меня это история о том, можем ли мы относиться к друг другу (мысль христианская, безусловно) не как к товарищам, знакомым, друзьям… А может ли человек, находящийся рядом, быть нам настолько же близким, как свой брат, свой отец, дед или сын — можем ли мы также сопереживать ему ? Можем ли сегодня человека с улицы принять так же, как близкого и открыть свое сердце настолько, чтобы он стал близким, и его проблемы стали для нас личными?
Сценограф Сергей Тырин создал для спектакля уютное, камерное пространство, в котором настоящее приобретает оттенки ностальгического ретро, знакомые по самым добрым советским фильмам —- и по духу похожие на декорации легендарного фильма Виталия Мельникова. Линию теплого отношения к прошлому продолжают и костюмы — художница Евгения Панфилова одела героев в неброские рубашки и платья времен шестидесятых — гамма неяркая, но есть цветовые акценты — например, ярко-зеленое пальто Сильвы или лиловая блузка Натальи. Костюмы и декорации частично остались «в наследство» от старой версии спектакля.
Квартира Сарафановых кажется островком человеческого тепла. Забор и улочка, прилегающая ко входу лужа — места необжитые. Декорации созвучны внутреннему миру эмоций — от пронизывающего холода до внутренней теплоты, которая, оказывается, живет почти в каждом. В начале этой комедии холод ощущается почти что на кончиках пальцев — но постепенно его сменяет душевное тепло.
Спектакль начинается с того, что два приятеля-авантюриста — Сильва (Павел Шевандо) и Бусыгин (Артур Касимов) — оказываются в незнакомом городе — и, словно продолжая свою долгую ночную шутку — попадают в дом музыканта Андрея Сарафанова (Виталий Егоров). Молодые люди просто желают отогреться. Бусыгин называется сыном хозяина дома — в эту игру положений он входит с азартом, и в процессе обнаруживает внутри собственной души совсем «неавантюрные» эмоции: желание позаботиться о тех, кто искренне принял его, как родного.
Дом Сарафановых — шумный (особенно для троих его обитателей). Двое детей и отец ссорятся так, что кажется, будто со сцены вот-вот полетят искры. Слаженный актерский ансамбль — дочь Нина (Наталья Попова) и сын Васенька (Артем Малахов), да отец их, Андрей Григорьевич (Виталий Егоров). Невозможно определить, кто же в семье главный — главными оказываются все. «Семейные сцены», в которых Сарафановы выстраивают свое возможное будущее — одни из самых ярких и насыщенных по ритму в спектакле.
Герой Егорова — «безнадежно любящий отец», человек внутренне интеллигентный, мечтательный, похожий на большого ребенка. Кажется, будто он не способен ничего решить сам — особенно когда дело касается интересов других — пусть даже и собственных детей. Для него становится созвучной ситуация, с которой часто сталкиваются и в обычных семьях — когда дети проявляют свой характер, а родители, обоженные «молодежным» напором, потихоньку отходят в сторону, откуда с болью наблюдают за первыми детскими ошибками.
Образ, который Егоров создает на сцене — с актерской точки зрения достаточно сложный. Его Сарафанов сочетает в себе и слабость, и силу, местами проявляет характер, местами — оказывается бесхарактерным. Этот герой внутренне будто бы оправдывает поступки всех и, кажется, будто, всех готов простить.
Его дочь Нина — по словам актрисы Натальи Поповой — в семье принимает на себя роль матери. Она любит отца, но как большого ребенка:
— Об отце моя героиня говорит, что он выстроил воздушные замки — и самый большой - для себя. А теперь в этом «замке» они живут все - такие открытые миру, все с чистым сердцем.
А Васенька, которого играет дебютант Артем Малахов — получается безрассудным и страстным подростком, который впервые сталкивается с миром взрослых серьезных чувств. По словам актера, младший Сарафанов сначала делает, а потом думает — то есть уверенно идет за своими чувствами, еще не понимая последствий своих поступков, и пока не понимает искренних чувств других людей.
Кажется, будто Андрей Григорьевич учит своих детей во всем видеть любовь — и, следовательно, верить, что все обитатели остального мира способны эту любовь отдавать: будь то молодая секретарь суда Макарская (Арина Автушенко) или летчик Кудимов (Севастьян Смышников). В доме Сарафановых на самом деле принимают и по-своему любят всех, а все сопротивления этому правилу выглядят формальным притворством. И это огромное достижение и актерского ансамбля, и режиссера Алены Лаптевой — ощущением «все люди — братья», которым по пьесе живет Сарафанов, так или иначе проникаются все герои спектакля.
Когда Кудимов со свойственной ему прямотой разоблачает тайну Сарафанова, музыкант не оправдывается — а просто вежливо подтверждает, что ему пришлось сменить место работы: и в ответ наталкивается на «стену» любви и понимания, фундамент для которой он выстроил сам.
Если для Сильвы, Макарской и Кудимова такая христианская мораль о всепонимании и всепрощении становится источником антропологического интереса, то Бусыгин пытается примерить на себя эти правила — потому в доме Сарафановых он становится своим. Пришлый студент, который поначалу кажется безрассудным и азартным авантюристом, оказывается очень внимательным и чутким — и это помогает ему распознать ту силу добра, которой, кажется, пропитано все в доме хозяев.
Герой Артура Касимова, кажется, идет за предлагаемыми обстоятельствами, полностью доверяется фантастической истории, в которой у него внезапно появляется отец — метафорически: фигура, необходимая каждому человеку, практически: хотя бы какая-то опора в постоянно изменяющемся мире и некий неиссякаемый «источник» безусловной родительской любви. Он, в отличие от Сильвы, не сопротивляется заведенным порядкам, но если что-то идет не так (например, Васенька говорит о том, что хочет уйти в тайгу или Кудимов пытается забрать Нину из дома), то смело защищает построенную собственноручно сказку о счастливой семье.
Кажется, что все герои так или иначе учатся чему-то друг у друга: если Сарафановы «учат» искренне любить, то Бусыгин учит их говорить между собой и защищать целостность хрупкого семейного мира — прежде всего, от собственных эмоциональных порывов и эгоистичных амбиций.