Для мирового балетного театра «Золушка» ассоциируется прежде всего с музыкой Сергея Прокофьева. Премьера спектакля состоялась в Большом в победном 1945 году. Но вообще волшебная сказка Шарля Перро (1628–1703) из сборника «Сказки матушки Гусыни, или Истории и сказки былых времен с поучениями» (1697) не раз использовалась композиторами в качестве оперного и балетного либретто. Самым известным из балетов на этот сюжет в XIX веке стала «Сандрильона» Энрико Чекетти и Льва Иванова, поставленная по сценарию Мариуса Петипа (сам маэстро не участвовал в проекте, заболел) в 1893 году на музыку Бориса Фитингоф-Шеля. И именно в этом балете знаменитая итальянская виртуозка Пьерина Леньяни впервые скрутила 32 фуэте.
Что же касается балета Прокофьева, то идея вновь обратиться к популярной у людей всех возрастов сказке пришла в голову театральному критику Николаю Волкову еще до войны. Вскоре он написал либретто, а к весне 1941 года Прокофьев уже вполне закончил музыку к первым двум актам. Однако началась война, и композитор вернулся к работе над партитурой только в 1943-м, в эвакуации в городе Молотове (ныне Пермь), совместно работая над спектаклем с начинающим балетмейстером и знаменитым танцовщиком Константином Сергеевым, впоследствии осуществившим постановку в Кировском, ныне Мариинском, театре.
После тяжелых военных лет людям хотелось светлого, радостного искусства. И первым поспешил выпустить премьеру этого спектакля Большой, сумев опередить ленинградцев на пять месяцев. Именно этой московской постановке суждено было стать историческим «балетом Победы», то есть первым послевоенным балетом (премьера прошла на сцене Большого театра 21 ноября 1945 года), а кроме того, одной из самых знаменитых и грандиозных постановок советской эпохи.
На балетмейстера ростовского театра Ивана Кузнецова и московская, и ленинградская постановки оказали решающее влияние, ведь у него было желание создать «целостный, классический спектакль в лучших традициях русского балета. С большими кордебалетными танцами, хорошо прочитываемыми зрителем мизансценами, сольными монологами и, конечно, лирическими дуэтами». Следуя прокофьевской партитуре, балет Кузнецов поставил в трех актах, и он стал его балетмейстерским дебютом в большом формате. В либретто хореограф тоже следовал классическим трактовкам сказки Перро, однако, самостоятельно написав либретто, ввел в спектакль новые детали.
Так, например, уже в прологе показано, как отец Золушки стал вдовцом, а маленькая Золушка, которую, видимо, исполняет ученица хореографического училища, — падчерицей. Девочка спрашивает разрешение сорвать апельсин с апельсинового дерева, и в это время случается несчастье: ее мать умирает. Сцена эта, как в голливудских фильмах, — мама Золушки (Екатерина Устимова) неожиданно поднимается в воздух и улетает с помощью невидимых зрителю приспособлений. Вообще, спектакль насыщен сказочной атмосферой чудес, и его смотришь как диснеевский мультик.
Балетмейстер отказался от всяких новомодных концепций, не переносит действие в современное время, не придумывает еще что-нибудь оригинальное. Его постановка и хореография традиционные: погружающая в сказку, ясная и чистая классическая хореография без наворотов становится одной из концепций спектакля.
Когда открывается занавес, сердце замирает от восторга, зритель оказывается будто в раю: «райское» оформление I акта с мерцающими звездами в апельсиновом саду настолько поражает воображение, что королевский дворец II акта с ним не идет ни в какое сравнение. И в создании такой волшебной атмосферы, особенно I и III актов, основная заслуга художника-постановщика спектакля Екатерины Ляховой, художника по костюмам Евгении Лемаровой, художника по свету Ирины Вторниковой и видеохудожников Алины Пайлозян, Вячеслава Шестака. Всех этих кудесников можно смело выдвигать на «Золотую маску».
Плод апельсинового дерева, подобно райскому «запретному» плоду, становится важной символикой спектакля. Апельсиновое дерево и сам апельсин здесь и древний символ солнца, и символ детства, а когда Фея в конце балета дарит апельсин Золушке, то и он становится, как написано в либретто, «символом зарождающейся новой семьи». Но завораживающий апельсиновый сад — не единственное чудо спектакля. Под музыку прокофьевского Испанского танца вводит в свой балет Иван Кузнецов и волшебное королевство с прекрасной птицей Феникс, под «Ориенталии» — далекую азиатскую страну, которая встречает странников, разыскивающих Золушку, большим воздушным драконом, внутри которого, согласно либретто, «обитает множество прекрасных девушек». И всем этим сказочным существам Принц примеривает туфельку! Кажется, парадокс: зачем Принц ищет Золушку в азиатской стране, похожей на Китай, или примеряет туфельку птице Феникс? А подсказка тут в предыстории и источниках сказки «Золушка».
Основная концепция спектакля Ивана Кузнецова, как уже говорилось, понятна и детям, и взрослым — классическая лексика, которую хорошо и чисто танцуют артисты ростовского театра: партия хорошо ложится и на Анастасию Сапрон — Золушку, и на ее Принца — Игоря Кочурова, молодого, технически оснащенного и выразительного премьера. А лирическое адажио артистов на придворном балу особенно впечатляет. Основная проблема хореографии — ее не слишком яркая характеристичность: танец не дает точных и запоминающихся характеристик персонажам, и хореографическая лексика разных героев мало отличается друг от друга. А Мачеха (Наталья Щербина) в спектакле не танцует совсем. В либретто она охарактеризована как «надменная и властная дама», и эти свои черты она демонстрирует на сцене чисто мимически. В выигрышном положении, кроме Золушки и Принца, сестры Золушки — и Кривляка (Наталья Хамитова) и Злюка (Вита Мулюкина). Последняя известна мне как одаренный хореограф. Она уже успела поставить в Башкирском театре оперы и балета талантливый балет «Молчание сирен» по мотивам сказки Андерсена «Русалочка». Выделялся на сцене и Никита Повалихин. В спектакле он преображался сразу в двух партиях: был и забавным Портным, и элегантным Сверстником Принца.
Приятно было убедиться и в несомненной хореографической одаренности самого Ивана Кузнецова. Этого сильного танцовщика и подающего надежды хореографа я тоже знаю очень давно. Еще с его выпуска в Московской академии хореографии в 2006 году. Видел его как прекрасного танцовщика Новосибирского театра оперы и балета, а теперь и как даровитого балетмейстера. А его балет «Золушка» оказался отличной заявкой на будущее.