Редакция знаменитого балета, поставленного в Санкт-Петербурге в 1895 году Мариусом Петипа и Львом Ивановым, а за 18 лет до этого впервые в 1877 году в Москве Вацлавом Рейзингером, в НОВАТе — качественная и уникальная. Во многих сценах ловишь себя на том, что как же жаль, что это ушло, и нигде, кроме Новосибирска, уже не исполняется.
Принадлежит она Михаилу Мессереру, отпрыску знаменитой балетной династии, сыну Суламифи Мессерер. Его дядя, знаменитый танцовщик Асаф Мессерер, и осуществил эту редакцию в Большом в 1956 году, а до этого сам участвовал в постановке в более ранней версии 1937 года. Продержались эти постановки на главной сцене страны почти 40 лет и прошли в общей сложности 832 раза! И именно эта постановка имела феноменальный успех на гастролях в Лондоне в 1956 году. Ее танцевали все московские звезды: Галина Уланова, Суламифь Мессерер, Марина Семенова, Ольга Лепешинская и др. А с близкой родственницей Асафа и Михаила Мессереров — Майей Плисецкой в образе Лебедя — спектакль пересмотрели все политические деятели той эпохи под предводительством Хрущева и Брежнева, когда приезжали в СССР с визитом. Чтобы показать врагам и друзьям блеск и мощь Страны Советов, хвастались не только количеством ядерных боеголовок, но показывали то, что создает престиж государству во всем мире, а именно балет Большого театра, и «Лебединое озеро» прежде всего. И именно редакции Горского–Мессерера.
Историческая справка: впервые редакция Мессерера появилась в Большом театре в 1937 году, и тогда-то в «Лебедином» окончательно утвердился «оптимистический и жизнеутверждающий финал» — с победой Добра над Злом, когда у волшебника Ротбарта отрывают крыло, и он гибнет в конвульсиях. Финал закрепился, и на долгие годы становится обязательным в СССР. В самой первой версии балета 1877 г., видимо, по желанию Чайковского, спектакль заканчивался трагически. Но уже через три года в версии другого балетмейстера — Гансена — главные герои не погибали. И позже в версии Мариуса Петипа — Льва Иванова возобладал финал, когда Одетта и Зигфрид умирают, но возрождаются, плывя на ладье, в ином мире.
Редакция, которую нам показал НОВАТ на своих гастролях в Москве, основывается на версии Александра Горского, который руководил труппой Большого театра на протяжении более чем 20 лет и, собственно, с него-то и начинается слава московской труппы, которую во всем мире теперь называют «Большой Балет». Именно Горский перенес в 1901 году классическое «Лебединое» Иванова–Петипа из Петербурга на сцену Большого, но переставил балет по-своему. Впоследствии балетмейстер возвращался к спектаклю в течение всей жизни, бесконечно внося правки и детали — в 1906-м, затем в 1912-м, когда было создано новое оформление спектакля Константином Коровиным, и в сезоне-1916–1917, когда спектакль восстанавливался после пожара декорационного склада. «Московская правка» внесла в спектакль много новых нюансов. С большим мастерством Горским были поставлены характерные танцы. По сравнению с петербургским первоисточником у Горского активнее действует кордебалет: большие и маленькие лебеди танцуют, например, во время адажио Одетты и Зигфрида во 2-м акте. А в 1920-м даже создал экспериментальную редакцию вместе с Немировичем-Данченко: постановщики впервые разделили партию Одетты-Одиллии между двумя танцовщицами. Также впервые появился образ шута, без которого сейчас почти невозможно представить этот спектакль.
На гастролях эту партию великолепно исполнял один из лучших танцовщиков НОВАТа, премьер этого театра (не часто увидишь премьера в роли шута) Никита Ксенофонтов, и его виртуозное исполнение партии неугомонного, вертлявого, задорного и бесконечно обаятельного в трактовке Ксенофонтова персонажа очень украсило спектакль. Сохранилась при этом у Горского в той совместной работе с Немировичем-Данченко и роль друга принца — Бенно, черты которого в редакции Мессерера угадываются в мужском исполнители знаменитого па-де-труа Горского (в первом составе на гастролях вышел Евгений Басалюк, а во втором — Игорь Леушин. Однако тот экспериментальный спектакль 1920 года был признан неудачным, прошел всего 5 раз, и через год Большой вернулся к прежней версии, но отдельные находки сохранились, продолжая жить и дальше, перекочевав в конце концов потом и в версию Мессерера.
Прежними оставили и знаменитые декорации великого театрального художника Симона Вирсаладзе, с прекрасным пейзажем золотой осени и белеющим в голубизне средневековым замком на скале в первой картине, с мерцающим Лебединым озером, показанным как бы с высоты птичьего полета во второй, с великолепным бело-черным залом в замке, показанном в третьем действии. Лишь в финале спектакля теперь используется эффектный видеоконтент с разрушением башни, бурей и грозой на озере, удачно осовременивший постановку.
Вместо четверки маленьких лебедей (как у Льва Иванова) танец маленьких лебедей танцуют шесть балерин, как и было у Горского (к слову, в одной из версий у Горского этот танец вообще танцевали мальчики в серых панталонах). И пачки у балерин Михаил Мессерер тоже вернул те, в которых танцевали в 20-х при Горском.
Восстановлено и соло принца в первом действии. Горский специально поставил эту сложную вариацию в начале 20-х годов на Асафа Мессерера, обладавшего более сильными техническими возможностями. Это как раз та вариация, где Мессерер впервые в истории балета выполнил на сцене двойной со де баск. Но в дальнейшем другие принцы ее не исполняли.
Прекрасно эту вариацию, впрочем, как и весь балет, исполнил в первом составе Виктор Лебедев, премьер Михайловского театра, приглашенный для выступлений в Москве, чтобы усилить труппу и придать спектаклю «старомосковский» стиль. Партнерша Лебедева австрийская балерина Приска Цайзель в роли Одетты, и особенно в роли Одиллии, тоже смотрелась выигрышно и гораздо лучше, чем на церемонии вручения международной премии Benois de la danse. Раньше балерина танцевала «Лебединое» в других редакциях (в частности, Начо Дуато), так что в Москве в старомосковской версии состоялся ее дебют. Отмечу, что в партии Одиллии танцовщице удалось подчеркнуть ту соблазнительность, которой она и пытается прельстить принца, а также демоническую природу этого персонажа. Однако, чтобы лучше уловить стилистику русской школы, этой исполнительнице не помешало бы съездить на класс к Михаилу Мессереру в Лондон.
Открытием гастролей стала балерина новосибирского театра Виктория Данковцева, вышедшая в партии Одетты-Одиллии во втором составе. Кстати, она выпускница Московской академии, но Большой театр ее каким-то образом проглядел. Красивейшими удлиненными линиями тела и певучей лиричностью она напоминала юную Светлану Захарову. Прекрасным и поэтичным принцем Зигфридом стал и ее партнер Артем Пугачев, танцовщик с фактурой принца Большого или Мариинского театров. Высокий (1 метр 90 см), статный, с красивыми длинными ногами, он закончил Вагановскую академию в 2012 году, до НОВАТа был премьером Астраханского театра оперы и балета, в прошлом сезоне снялся в сериале Евгения Сангаджиева «Балет» в главной роли… А в «Лебедином озере» на гастролях в Москве прекрасно смотрелся в паре с Викторией Данковцевой. По видеосвязи свои партии эти одаренные артисты Новосибирского театра репетировали лично с Михаилом Мессерером и в их трактовке учитывали все его замечания. Как мне удалось узнать, он до сих пор старается пристально следить за своими постановками в России и делает после спектакля замечания артистам. Это было видно и в четких лебединых построениях, и в синхронных движениях кордебалета, которые продемонстрировал кордебалет НОВАТа, и в хорошо отрепетированных характерных танцах..
Счастливый же финал, естественно, остался в балете Мессерера таким, каким он и был в спектаклях советского времени. Михаил Мессерер, если и вносил какие-то изменения в эту постановку, то очень незначительные. «…Я подошел к реставрации бережно, ибо преклоняюсь перед постановкой 1956 года Большого театра, однако признаю, что мое участие в восстановлении придало нашему спектаклю более близкое для современного зрителя звучание», — говорит Михаил Мессерер, сделавший НОВАТу своей прекрасной постановкой поистине царский подарок.