Горан Радованович – сценарист и режиссер документального и игрового кино. В 1995-м вышел фильм по его сценарию «Русский паровоз» (режиссер Ненад Дьяпич) с Роланом Быковым, Еленой Санаевой, Михаилом Глузским. Он был членом жюри на фестивале неигрового кино «Флаэртиана» в Перми. «Лесной царь» - его третий фильм, представленный на ММКФ: первым в 1987-м был «Октоберфест» Драгана Кресоя по его сценарию, в 2015-м - уже собственный «Анклав».
Еще до балканской войны Горан учился в Мюнхене, получив стипендию Гете-института. «Поэму Гете я знаю с детства и отчасти иронизирую над ней в своем фильме. Германия в третий раз в XX веке бомбила мою страну. Моя героиня говорит: «Мы читаем Гете, а они на нас посылают бомбы», - сказал Радованович после показа своей картины, имея в виду некий «коллективный Запад».
По сюжету восьмилетний Сава в 1999 году попадает под бомбардировки НАТО. От пережитого стресса он перестает слышать и говорить. Врач объясняет его матери, что так не бывает: говорил и вдруг замолчал, слышал и вдруг перестал. Слишком впечатлительный ребенок. Все, что она может в условиях военного времени сделать, это посоветовать уехать в безопасное место. При этом отец ребенка, которого сыграл Милош Бикович, где-то в Латинской Америке бороздит моря и океаны. Он присутствует только на фотографии, в воспоминаниях жены и сына да еще говорит что-то в автоответчике. Все это выглядит малоубедительно.
Сава вместе с матерью отправляется в эвакуацию, чтобы спастись от смерти и, как говорят авторы фильма, чтобы сохранить свой чистый и наивный взгляд на мир. «Мальчик – символ сербского народа, - считает Горан Радованович. - Мне хотелось исследовать страх как архетип. Сербский народ храбро пережил трагедию 25-летней давности, когда Югославия подверглась бомбардировкам. В каждом народе есть глубинное желание выжить. Страх в сербском обществе вытеснен, но в подсознании он остался. Для меня важно было исследовать проблему коллективного страха. Это и стало основным мотивом для создания фильма. Многие у нас и сейчас говорят, что если бы мы избавились от Косова, отдали бы его, то было бы легче жить. Но народу, пережившему коллективное насилие, сложно о нем забыть. Страх в каком-то смысле преследует нас до сих пор».
Горан говорил о молодом поколении своей страны, которое не застало тех страшных времена, но в котором сильна антинатовская позиция. «Я впервые приехал в Москву в 1987 году как молодой сценарист и чувствовал себя совсем иначе, в отличие от моих сыновей, которым 25 лет. Они осознают, что они сербы. В моей молодости все было иначе Это скорее вопрос национальной идентификации».
Авторы фильма вспоминали о тех разрушениях, которые принесла война. Более 80 церквей уничтожено, погибли безвозвратно памятники культуры. Теперь коллективный Запад, к которому режиссер неоднократно возвращался, хочет сохранить храмы не как сербское, а как албанское наследие. «У каждой страны свой опыт переживания такой травмы, как война. Я художник, не политик. Я не могу давать рецепты и осуждать кого-то. Это травма общества, семьи Милоша и моей тоже», - говорил он.
Будучи документалистом, он попытался избежать документальности, что бывает редко, и снимал поэтический фильм в «противовес распространенной теперь документальной камере». Получился некий мираж. Везде - и нигде конкретно. Горан Радованович хорошо знает советское кино. В «Лесном царе» у него есть сцена на рынке – оммаж Сергею Параджанову. Есть и отсыл к Тарковскому, когда мальчик играет с крохотным шариком, и это должно напомнить гайку из «Сталкера».
Снимал «Лесного царя» российский оператор Владислав Опельянц, прежде работавший с Никитой Михалковым на картинах «12», «Утомленные солнцем - 2», «Солнечный удар», где снимался Милош Бикович, начав отсчет российским ролям. В послужном списке Опельянца - «Ученик», «Лето», «Петровы в гриппе», «Жена Чайковского» Кирилла Серебренникова.
Милош Бикович считает, что в Югославии, в отличие от Советского Союза, идентичность часто создавалась параллельно с подавлением национальной принадлежности. Это и есть одна из причин националистических вспышек в 1990-е после развала Югославии, по его мнению.
25 лет назад, когда начались бомбардировки в Белграде, он был примерно в том же возрасте, как и юный Сава, что и определило сам факт участия Биковича в данном проекте.
«Это не продюсерское кино, а авторское, - говорит Милош. - Это видение событий режиссера Радовановича, но при этом глазами ребенка. Мне эта идея понравилось. Я не стал сильно вмешиваться в творчество, поскольку это авторское кино. Как продюсер не считаю себя вправе нарушать внутренний мир, рожденный мастером. То, что происходило с мальчиком, и то, что мы его глазами смотрим на драматические события, во многом резонировало с моим ощущением. Я был примерно такого же возраста, когда все это происходило. Мне понравилось, что события показаны чистыми глазами ребенка, который еще смотрит на мир идеалистически. Он сталкивается с непонятным и нелогичным для человека злом. Что в этот момент происходит в его душе? Вот что меня заинтересовало, и я взялся помогать Горану осуществить его идею».