В конце первого дня форума ректоры школ и директора театров делились опытом сотрудничества, новыми формами кооперации, но когда очередь дошла до Сергея Безрукова, который второй год во ВГИКе ведет курс, набранный в Ростове и Донецке, стало происходить нечто странное. Поначалу ничто не предвещало сюрпризов: артист пообещал в пять минут объяснить, что такое система Станиславского, историю которой до него излагал Михаил Швыдкой .
«Мой метод таков: я проживаю, а не играю. Надо владеть технологией имитации, но имитировать можно все кроме одного – чувств, – говорит Сергей. – Чувства – категорически нет». И почему-то на этих словах на популярного артиста напала икота. Он явно смутился, извинился, быстренько глотнул воды. Только продолжил, как на него напал чих, точно он подхватил какую заразу (кстати, накануне открытия форума у всех участников без исключения взяли ПЦР). Артисту совсем стало неловко, он покраснел. Всем тоже стало неловко – то ли за него, то ли за себя. А Безруков вдруг заявил: «Вот сейчас вы наблюдали классическую имитацию икоты и чиха». Обаятельно улыбнувшись, он рассказал, что его учитель Олег Табаков давно изобрёл свою технику слез, потому что после перенесенного в 29 лет инфаркта врачи запретили ему плакать настоящими слезами, душевно затрачиваться. «Иначе – конец», – сказали тогда Олегу Павловичу врачи», – заключил Сергей.
Это был первоклассный мастер-класс Безрукова для всех, а отдельный – для обозревателя «МК». Сергей показал и объяснил мне три стадии опьянения. «Имитируя пьяного, нельзя смотреть в глаза партнеру – он считывает твой трезвый взгляд и не поверит тебе. Поэтому, Мариша, смотри, как это делается: сначала смотришь на ухо партнеру, вторая стадия – на плечо, а третья – на коленку. Вот так я объясняю своим студентам: это не должно касаться чувств. Кстати, у многих артистов, когда я их прошу на съемках изобразить икоту и чих, не получается».
Ректор ГИТИСа Григорий Заславский, который вместе с Мариной Юденич умело модерировал дискуссию о театральной школе на современном этапе, рассказал, что впервые в ГИТИСе появилась кафедра великого режиссера Анатолия Васильева, где он будет обучать будущих педагогов: «Анатолий Александрович сказал, что, когда России плохо, он должен быть со своей страной». Кроме того, Заславский рассказал о совместных проектах с Пекинской театральной Школой искусств. Директор Вахтанговском театра Кирилл Крок, выступил от лица Щукинского театрального института (его ректор Евгений Князев в этот день играл спектакль и приехать в Питер не смог), напомнил главный принцип обучения Вахтанговской школы: школа-студия-театр. На Форуме Кирилл Игоревич подписал договор о сотрудничестве между Вахтанговском театром, «Щукой» и Пекинской театральной Академией.
«Я как бы на подтанцовках у Кирилла Игоревича», – пошутил Михаил Швыдкой, но в шутке была немалая доля правды. Дело в том, что три курса для его театра мюзикла были подготовлены именно в «Щуке». Михаил Ефимович, будучи теоретиком, уточнил, что у Станиславского была не Система, а Метод. «Система - это нечто замкнутое и конечное, а Метод имеет развитие», – и как это он умеет делать, элегантно резюмировал: «Жизнь человеческого духа и ничего другого в театре нет, а все остальное – искусственный интеллект».
Кстати, в Турции систему нашего Константина Сергеевича раньше изучали в переводе с английского издания его труда. Но, очевидно, трудности перевода привели к серьезным ошибкам в обучении и теперь книги Станиславского в Турции будут переводить только с русского.
За школу русского балета отвечал Николай Цискаридзе, известный эрудит. Он напомнил, что 350 лет назад при дворе царя Алексея Михайловича был поставлен первый балет, 280 лет исполнилось петербургской балетной школе и 250 – московской. Питерская (позже ленинградская) не прекращала работу ни в Первую мировую, ни в Великую Отечественную. Даже в страшные дни блокады школа продолжала работать. «Поэтому в пандемию мы тоже не закрылись. Я тогда спросил разрешение у Ольги Борисовны (Любимовой. – М. Р.), и она разрешила это под мою ответственность». Цискаридзе уверен, что никакие события, включая 2022 год, не повлияли на желание людей в мире обучаться в России русскому балету. "И я уверен, что никакого запрета на русское искусство не будет, пока звучит Чайковский и «Щелкунчик»".