Идея народных домов, где каждый мог найти занятие по душе, появилась еще в конце ХIХ века, но оформилась и массово распространилась по стране именно в советское время. Дома культуры стали символом и приметой эпохи. Символично и то, что, осмысляя это явление, организаторы выставки сделали центральным фрагмент скульптуры Ленина, которая должна была венчать Дом советов, что собирались построить на месте снесенного храма Христа Спасителя, – трехметровое ухо.
– Мы не просто ностальгируем по поводу нашего прошлого, мы продолжаем жить этими уникальными пространствами. Тысячи ДК, отреставрированные и отремонтированные за последнее три года, продолжают открывать свои двери, – доложила министр культуры Ольга Любимова на открытии проекта, организованным РОСИЗО, которым руководит Ольга Галактионова.
Московский министр культуры Александр Кибовский полностью процитировал цитату Ленина, обычно обрезанную до: «Искусство принадлежит народу». А в полном виде там более глубокий смысл. В общем советская идея – «Мы наш, мы новый мир построим» – снова на коне. А выставка в «Манеже» – не просто проект, приуроченный к 100-летию СССР, который показывает срез советской культуры, собирая вместе ее главные искусства (правда, осталась забытой декоративная секция, самая массовая для советских ДК), но и установка для нашего нового времени.
Пришла пора восстановить и реставрировать, ориентироваться на «принципы справедливости, уважение к человеку, на то, что сегодня называют духовно-нравственными ценностями», - добавим еще одну цитату Кибовского.
Советский ДК нового времени светится неоновой белой вывеской, завлекая в свои культурные лабиринты. В каждой комнате-секции можно найти что-то хорошо известное, но попадаются и редкие экспонаты.
В живописном «кружке», который курирует руководитель отдела новейших течений Третьяковской галереи Ирина Горлова, например, можно найти редкий потрет Дмитрия Шостаковича кисти Иосифа Серебряного. «Это величайший русский композитор XX века, который был осенён всеми возможными званиями, регалиями и произносил с трибуны те речи, которые ему велено было произносить, ради того, чтобы иметь право творить», – комментирует полотно директор ГТГ Зельфира Трегулова.
Раздел построен по принципу инь-ян. На светлой стороне – искусство авангардистов-шестидесятников, которые вынуждены были творить в стол: здесь, к примеру, беспредметная космическая живопись Юрия Злотникова и композиции Римма Заневского-Сапгира.
Обращает на себя внимание арт-объект Франсиско Инфанте «Рождение вертикали», где из горизонтальных линий выстраивается вертикаль и можно почувствовать это движение. Весьма уместное высказывание, сделанное художником еще в 1962 году, тоже в контексте нынешнего проекта.
В зале с темными стенами – живопись официальных художников, которые, кстати, тоже прошли непростой путь и не всегда были обласканы властью - соцреалистов Гелия Коржева и Виктора Попкова. Несмотря на идейную пролетарскую установку, в их живописи тоже чувствуется дыхание первой волны русского авангарда, заклейменной в 1930-х как формализм.
Задают тон выставке первые разделы. Это бумажные архитектурные проекты 1920-30-х, в которых художники мыслят космическими величинами и проектируют новую жизнь общества с искренней самоотверженностью. По правую руку – секция фотографии, в которой фотолаборатория, редкие камеры начала ХХ века и снимки Евгения Халдея, который, как никто другой, умел живо проиллюстрировать народное ликование и энтузиазм, сопровождавший возводимый новый мир. Слева же – секция детской иллюстрации, которая не только воспитывала все доброе и вечное в пионерах, но и давала заработок многим художникам, которые не могли делать то, что им хочется (это не поясняется, но подразумевается).
Взгляд останавливается на огромном трехметровом ухе. Вид на него открывается с волнующего ракурса – зритель осмысляет арт-объект, стоя между обнаженными скульптурами и фресками с изображениями Максима Горького и Владимира Маяковского. Вокруг уха представлены многочисленные варианты Дворца советов, который предполагалось построить на месте взорванного храма Христа Спасителя.
Ухо – элемент всем известного проекта Бориса Иофана, который должен был стать чуть не самым большим зданием в мире (415 метров в высоту вместе со скульптурой Ленина) и символизировать победу социализма. Но этот проект был одним из многих – остальные, менее известные, раскинулись вокруг всеслышащего уха.
Под ним расположилась еще одна знаковая тема эпохи – проекты мавзолея Ленина. Не только Алексей Щусев разрабатывал зиккурат для вождя народов. Свои идеи присылали на самый верх все желающие. Вот, например, эскиз художника Беркутова, где акрополь напоминает одновременно маяк и замок из песка. Или эскиз студента Прохорова, похожий на пограничный или тюремный блокпост с красной звездой…
Из самого монументального из искусств мы попадаем в самые массовые – в музыкальную, театральную и киносекции. В «музкружке» пестрая картина из разнообразных явлений советского времени – от терменвокса и цветомузыки Скрябина до звуков «Му» Петра Мамонова. На некоторых инструментах, например, скрипки из утюгов можно и поиграть. Хотя больше всего у публики востребован терменвокс.
Кино представлено лабораторией со старинными аппаратами и маленькими экранчиками в черной стене, где демонстрируются эпизоды из фильмов, снятых в 15 республиках страны советов. В далеких от Москвы и Петербурга киностудиях, кстати, работали многие большие режиссеры (студентами их отправляли на практику в отдаленные точки страны). Так, первый киргизский фильм - «Первый учитель» - снял Андрон Кончаловский, поясняет директор «Москино», куратор раздела Наталья Мокрицкая.
Театральный раздел, который подготовил новый куратор РОСИЗО (музейный оператор выступивший организатором проекта) Андрей Райкин, богат на новые «системы» и «языки». Тут и биомеханика Мейерхольда, и система Станиславского, и синтетический вахтанговский язык, и театральный реализм Ефремова, и авангардные эксперименты Фоменко. Лишенные наносного декора спектакли Любимова и импровизационные методы Захарова. Словом, все и сразу.
Советская культура была неоднородной и разнообразной, несмотря на идеологические установки и ограничения. Дома культуры – как форма и место социального творчества – создали почву для самовыражения людей, которые должны были быть равными, но каждый раз оказывались беспредельно индивидуальными, отличными друг от друга.
Такой вышла и вся выставка «ДК СССР». Поставив невыполнимую задачу - объять необъятное, - превращает тематические лабиринты в винегрет из очень разных явлений. Добавили сюда немного того, немного этого – для создания всеобщей картины. Но картина оказалась не общей, а частной – и частностей в культурной истории СССР оказалось через край.
Решающим в подачи проекта становится, наверное, архитектурное решение. Не столько деление по секциям (как попытка систематизации явлений и демонстрации идеи народных домов культуры), сколько черно-белый колор выставки. Мы словно в шахматах прыгаем из черного поля в белое, пытаясь отделить светлое от темного, но, оказывается, что одно от другого неотделимо. Есть в истории СССР, в том числе культурной, белые пятна, есть черные. Но одно не случилось бы без другого, так что не стоит мазать только одной краской историю. Это, впрочем, напрямую не озвучивается, но само собой, понимает каждый. В этом вся соль.