Открытием недели стало наличие еще одной школы в российском хип-хопе. Все привыкли, что есть питерский рэп, московский, есть челябинский и ростовский. Документальный фильм «Хип-хоп Осетия», премьера которого состоялась в Москве, открыл столичной публике глаза на то, что в этом регионе есть не одно поколение талантливых рэперов и можно смело говорить об осетинской школе хип-хопа.
На экране кинотеатра — исторические кадры 90-х и нулевых из Владикавказа. Разрушенные дома, БТРы, костры монтируются с массовыми дискотеками и выступлениями брейк-танцоров. Что бы ни происходило, душа просит творческого выражения. На фоне поствоенной разрухи битбокс, кеды «три полоски», брейк-данс «флай» с поднятием ног над головой выглядят шокирующе, как пробившийся сквозь толщу асфальта городской цветок. Хип-хоп вырос здесь не благодаря, а вопреки. Герои фильма, осетинские деятели рэп-андеграунда, рассказывают, как пытались найти хоть что-то светлое в окружающей военной действительности и находили, собираясь в команды для танцев и записей совершенно новой, ни на что не похожей музыки. Bobs рассказал, как они тренировались у подъезда, характеризуя то время так: «Тогда что-то было настоящее». Фильм состоит из воспоминаний героев с характерными для этой культуры и странными для тех, кто не в теме, именами: M.E.G., Monkey, Acrobat, Gasan, S13, Reflector, Бирагъ, Заза, Mantana, SH Kera, Jah Far и многие другие участники и очевидцы тех событий. Направление осетинского хип-хопа состоит из десятков имен и стало довольно мощным движением по сравнению со всеми другими регионами России. Даже в многочисленной Москве вряд ли наберется такое количество ярких и самобытных персонажей.
На протяжении всего фильма герои живописали о том, с какими трудностями им пришлось столкнуться в не понимающем их устремления обществе.
«Нас всегда не любили, не понимали, почему мы не похожи, — рассказывает M.E.G. — Мы были белыми воронами. Кому-то даже стреляли по ногам из воздушки за широкие штаны. У нас было сумасшедшее желание самовыражаться. Оранжевой майки было достаточно, чтобы получить люлей на районе». «Успевали подраться по три-четыре раза, пока шли от одного конца проспекта до другого, — вспоминает Bikey. — Считалось, что неподобающе осетинскому пацану читать рэп». Георг Кокоев, режиссер клипов, вспоминает, как они просили старших прострелить им джинсы, чтобы были дырки. Техническое оснащение у рэперов было настолько слабым в те времена, что в качестве битов они использовали музыку от приставок. Reflector вспоминает: «В опциях игровых приставок была музыка — это были наши первые минуса».
Интернета в современном понимании тогда, конечно, не было, радиостанции не были готовы к этой музыке, поэтому рэперы распространяли свои песни, просто раздавая кассеты знакомым и даже на улице. Информация о мировых новинках во Владикавказ поступала тоже в скудных количествах. Один из первых местных рэп-знаменитостей Бирагъ свидетельствовал, что в 98-м году там про Тупака — 2Pac никто не знал. Бирагъ был вдохновлен, увидев его клип Changes, но оказалось, что знаменитого рэпера к тому моменту уже убили. Тогда и родилась песня «Про сторонки», которая мгновенно нашла множество поклонников в городе и зазвучала из машин. Бирагъ признался, что пытался удалять эту песню отовсюду, куда мог дотянуться, но было бесполезно, она была практически у всех жителей города. Многим рэперам все же удавалось скрывать от знакомых и даже семей, чем они занимаются. Uary рассказал, что соседи слушали его трек и не знали, кто его исполняет.
В какой-то момент местные рэперы додумались совмещать классические биты с национальной осетинской музыкой, это решение мгновенно обрело бешеную популярность. Гимном этого смешения стилей можно считать трек ГИА ПИКА и SH KERA «Владикавказ — наш город». О популярности песни говорит число просмотров — более 23 млн на You Tube, причем население самого города сравнительно небольшое— около 300 тысяч человек. Трек полюбился публике не только из-за соединения национальных мотивов с рэп-битом, но и благодаря клипу, в который вошли характерные съемки города и его жителей. В тексте всплывает советское название города — Орджоникидзе, можно встретить упоминание реки Терек, классические истории про кастеты, разборки, милицию, звучат названия районов и населяющих народностей. Патриотичность трека просто зашкаливает и давит на слезу популярным вновь словом «Родина». Когда местные стали читать рэп на осетинском, многие не знающие этого языка люди из других регионов воспринимали его как французский рэп.
Колоритный Jah-Far, широко известный и за пределами родного региона, придает хитовости любому треку, в котором участвует, считают рэперы. Поэтому у него так много коллабораций с другими исполнителями. Мало кто из местных не захочет видеть его дредастую внешность в своем клипе и слышать его протяжное регги в своем припеве. Jah-Far особенно знаменит своими любовными балладами. Но и в его песнях то и дело проскальзывает усталость от боли, вызванной событиями прошлого. Дуэт MiyaGi & Andy Panda, по оценкам участников, собрал всю боль, что пришлось пережить их поколению в детстве, и вложил ее в качественный продукт, приправив романтикой. Некоторые треки этого дуэта получили по 100 миллионов просмотров, оставив далеко позади «главных» рэперов страны. Насмотревшись на все ужасы войны, MiyaGi & Andy Panda буквально хоронят ее в одном из своих клипов.
В кафе кинотеатра, после просмотра фильма, «ЗД» разговорилась с еще одним участником фильма — рэпером по имени МеLик. Сейчас он делает нечто, что можно назвать арт-рэпом, судя по замысловатому кружеву песен, в которое сплетается голос и музыкальное сопровождение.
-Я был у самых истоков этого всего на Кавказе, но закончил свою деятельность в 2005–2006 годах. А теперь, спустя 15 лет, я возвращаюсь. В эти годы была совсем другая жизнь: бизнесмен, предприниматель, семейная жизнь и так далее… А сейчас у меня готов альбом, и в этом году я буду менять всю историю рэпа в России.
— Так и было у вас в 90-х: гопники среди разбитых БТРов на улицах? Как в этом всем мог зародиться хип-хоп?
-Да, так и было. БТРы у нас ездили так же, как BMW сейчас. А мы собирались просто в парках из-за общего интереса, я тогда делал бит-бокс. Создавали команды, записывались... Я был первым, кто ходил в порванных джинсах. Просто я был «босяком», жил по «понятиям», по уличным законам. Поэтому я для воров в законе был своим. Я занимался фестивалем, и мне никто не предъявлял за это, потому что я был свой пацан, который дурачится… Но для меня рэп — это синоним жизни, в нем описывается то, что происходит в жизни, без фантазий, без преувеличений.
-Меня удивило, что в отличие от того рэпа, к которому мы привыкли, осетинский рэп не опирается в текстах на криминал или употребление запрещенных препаратов. Как удалось этого избежать?
-Преступности у нас более чем достаточно. В остальной России, по сути, ничего такого, как у нас, не происходило. Войны в основном на Кавказе происходят, у нас все темпераментные, импульсивные. Пока шли войны, оружие было у всех… Но мы не на этом акцентировали свое внимание в творчестве. Нам нужно было передать новому поколению не напряжение, а добро, свободу и легкость. Старались оградить следующее поколение от того, что мы сами проживали.
-Этого как раз сейчас в российском хип-хопе и не хватает. Он практически полностью погружен в мрак, ненависть и местами пошлость.
-Да, замусоливание мозгов молодежи идет… Мне не нравятся маргиналы типа Моргенштерна и подобной хрени. Я буду ломать эти стереотипы на сцене.
Авторы фильма, каждый своими словами, озвучивали похожие мысли о том, что осетинский рэп появился в мрачное время, но имеет неконфликтную и некриминальную природу. Один из сценаристов — Людвиг Джигоев — так прокомментировал свою работу:
-Мы не стали зацикливаться на каком-то негативе. Темной стороны хип-хопа и так хватает в Интернете. Молодые люди, которые это видят, почему-то думают, что рэп таким и должен быть. Поэтому мы сломали стереотип и показали именно ту сторону, которую должны все знать, которая имеет ценность и несет культуру, социализируя людей...
У создателей фильма получился познавательный экскурс в историю, доказывающий, что хорошая музыка часто рождается самостоятельно, без присмотра и помощи столичных продюсеров и способна пробиться сквозь все предрассудки и ограничения.