- Марк Борисович, Поргиной, как она говорит, платили четверть миллиона рублей в течение столь длительного времени. Чем это мотивировалось?
- Николай Караченцов был одним из главных актеров нашего театра, когда он попал в автокатастрофу, она принесла справку, что он инвалид с рабочей группой. А если имеет право работать – мы должны выплачивать зарплату. Так же как и ей – она же не увольнялась. Поэтому все вместе – ей 98 тысяч и Николаю Петровичу 130 плюс доплата. Примерно эту сумму 13 лет они получали.
А после ухода из жизни Караченцова она стала получать полный оклад, который составлял 100 тысяч рублей. И потом Поргина написала заявление о переводе на 50 % оплаты (53 тыс. рублей), потому что она много лет не выходит на сцену играть.
- Когда последний раз это было?
- Лет двадцать назад. А сейчас она занята в массовке двух спектаклей. Пусть хотя бы небольшой вклад в театр сделает.
- Эту работу Людмила Андреевна готова выполнять?
- Тут нельзя так: хочу - не хочу. Плохо, если она не хочет.
- А вообще в чем суть претензий?
- Она говорит, что должна быть зарплата не меньше 150 тысяч! Я понимаю ее запросы, она привыкла жить на широкую ногу. Ходит по всем телепрограммам, где ей, вероятно, хорошо оплачивают откровения в прямом эфире. Где она учит жить работников театра и кино - посмотрите каким менторским тоном она разговаривает! Причем почти каждый день. Но это ее заработок, я не могу ее критиковать.
А какие это откровения? О том, что она, как оказалось, изменяла Караченцову. И нашелся мужчина, который это подтвердил. Что сын как будто не от Николая Петровича. А потом в конце сказали: ой, не подтвердилось это. Зачем так разыгрывать людей? Они же верят!
- А почему вы ее не уволили, если она не работала?
- По закону о труде мы не имеем права уволить никого из творческих работников без их согласия. Это закон, его мы не можем нарушать.