Перед тем как пройтись по двум залам, где, казалось, только-только разместили по местам новые полотна, Александр Шилов пригласил автора этих строк в рабочий кабинет. Но там взгляд притягивали не книги и каталоги живописи, миниатюры на стенах, мебель в стиле минувших эпох, и даже не яркий, как у поэта Евгения Евтушенко, пиджак хозяина кабинета. А руки художника. Дело в том, что до этой встречи экскурсовод Мария Бастрыкина рассказала: Шилов часто работает в технике пастели, когда кисти не используются, а изображение создается буквально пальцами, которые приходится стирать в кровь.
А еще в голове постоянно вертелась мысль, что вопреки расхожему мнению далеко не глаза — зеркало души.
И вот мы с Александром Шиловым стоим у картины «Ветеран стекольного завода, резчица стекла Волкова Т.С.». На руках женщины, жительницы города Гусь-Хрустальный, от постоянного напряжения и в силу возраста синеватыми линиями проступили вены. Эти пальцы тысячи и тысячи раз терпели порезы. Раны заживали, и снова стекло впивалось в кожу, способную, как годичные кольца дерева, очень многое рассказать о самоотверженности и труде.
Такие же красивые и несущие печать усталости руки героев других картин: супружеской четы музыкантов, старушек, одиноко сидящих в своих деревенских домах, ветерана Великой Отечественной, вынужденного играть на баяне в самом центре Москвы. Если портрет и любимый жанр Шилова, то следует уточнить, что это портрет, где важную роль играют руки.
Даже борца греко-римского стиля, трехкратного олимпийца, девятикратного чемпиона мира Александра Карелина Шилов показал с руками в карманах брюк, что является явным художественным умолчанием. Содержащим послание: не отвлекайтесь на детали, нам важна богатырская мощь изображаемого. Кстати, это первый спортсмен среди шиловских героев.
На выставке Александр Шилов представил и подборку акварелей. Одна из них является авторской интерпретацией знаменитого «Автопортрета» 70-х годов. Возвращаясь к каноническому для творчества мотиву, художник как бы бесконечно возвращается к юности и своему яркому дебюту.
— Еще до института я сделал автопортрет акварелью, и в изостудии, где занимался, рисовал натюрморты. А теперь мне удалось прочесть книгу о технике старых мастеров акварели. Чтобы творить так, как они, четко выражать форму, материальность предмета, психологию людей, нужно максимально приблизиться к натуре. Я примерно понял, как работали старые мастера. Примерно, к сожалению, на ощупь. И сделал семь работ, — пояснил свой замысел Шилов.
Неистребимость и бессмертие живописных образов позволяют впечатать, как в янтарь, память о дорогих близких.
У художников в принципе принято писать своих близких, но нужно быть мастером, чтобы твоя семья стала интересной сотням тысяч людей. А Шилову это удается, и здесь мы упомянем картину «Моя бабушка» из основного собрания — это действительно не просто передача облика человека, которого любишь, а собирание в точку представлений о миллионах бабушек, генерирование архетипа.
Не менее большая удача — картина «Счастье».
— Здесь нужно было передать материал, прозрачность ткани. Внутреннее состояние молодой матери, когда она смотрит на ребенка, то светится вся. А старая женщина, стоящая рядом, уже не так рада всему, потому что неизвестно, какая судьба ждет младенца.
Наш собеседник подчеркивает:
— Всё, что я делаю, то, за что не стыдно перед собой и зрителями, я выставляю и дарю нашему народу.
Неоклассические пейзажи, натюрморты с огромным личностным бэкграундом, полотна, передающие красоту женского тела, портреты артистов, священников, монахов, ветеранов, в том числе летчиков, военных разведчиков — с этим тематическим массивом знакомятся ценители в галерее Шилова. В ней нет места изощренным изыскам и эпатажному новаторству, поскольку Александр Максович исходит из принципа: искусство должно быть понятным, иначе зачем оно существует. И такой подход однозначно имеет право на существование.