Авторы идеи утверждают, что сооружение выстоит не менее тысячи лет. Его замуруют под снегом, а чтобы обеспечить сохранность записей, музыку «законсервируют», используя QR-коды высокой плотности, записанные на прочную оптическую пленку, и двоичное кодирование.
Неизвестно, правда, как представители новой цивилизации будут расшифровывать все это после гибели нынешней и вообще догадаются ли, что это такое, но изобретатели верят в значимость операции и уже кинули клич по разным странам: мол, предлагайте свои идеи, какие музыкальные композиции необходимо «законсервировать» на тысячу лет вперед.
На планете Земля подобная история происходит впервые (правда, на том же Шпицбергене в 2008 уже создали всемирное хранилище семян), зато музыку в космос люди уже отправляли. И не только музыку. В 1977 учёные NASA решили переслать информацию о землянах инопланетным обитателям вселенной. Над двумя золотыми пластинками, где была размещена разного рода информация о нашем мире, работала команда ученых под руководством Карла Сагана и Френсиса Дрейка.
Карл Саган и Френсис Дрейк учитывали, что «Вояджеры» могут бороздить просторы космоса сотни миллионов лет, прежде чем их обнаружат (если обнаружат вообще), поэтому любое послание должно быть очень прочным, фактически неубиваемым. Каждое послание в форме фонографической записи было сделано на медной пластинке с золотым покрытием, запакованной в алюминиевую защитную оболочку, и закреплено болтами на борту каждого космического странника. Изобретатели учли, что при полете записи подвергнутся воздействию мельчайших частиц космической пыли и заряженных частиц. Алюминиевая оболочка разрушится, а поверхность пластинок будет испорчена, но на это потребуется очень много времени – от нескольких миллионов до миллиарда лет. Вместе с записями были упакованы фонографическая капсула и игла. На футляре записи выгравирована схема, изображающая установку иглы на поверхность, скорость проигрывания и способ преобразования видеосигналов в изображение. Кроме этого, воспроизведена схема излучения атома водорода для получения метрических и временных единиц, а также карта пульсаров, на которой указано положение Солнца в Млечном Пути.
Помимо изображений людей, приветствия на 55 языках, включая шумерский, аккадский, хеттский и арамейский, а также информации об эволюции вместе со схемами тектонических плит и другой информации из разных научных областей, там были записаны 27 мировых шедевров Баха, Бетховена, Стравинского, Чака Берри, Луи Армстронга, Слепого Вилли Джонсона, а также классическая музыка Индии, Явы, Японии, Китая, народная музыка Перу, Болгарии, Австралии, Африки, Азербайджана, Грузии, свирели Соломоновых островов и ритуальное пение Новой Гвинеи. Дальнейшая судьба «Вояджеров», разумеется, неизвестна, как и будущее необычного «хранилища судного дня».
Однако «МК» стало интересно, что думают об этой идее ныне живущие популярные музыканты, и по этому поводу мы связались с экс-солистом «Корней», ныне лидером группы Artemiev Пашей Артемьевым.
– Впервые слышу об этой истории, – комментирует музыкант. – Но я, честно говоря, так далеко не заглядывал. Тем более это, мне кажется, весьма утопическая идея, ведь невозможно закодировать там всю ту прекрасную музыку, которая есть на Земле. Не знаю, что сохранит время. Мне кажется, естественный отбор здесь тоже должен действовать, потому что, если моя музыка, например, недостойна того, чтобы ее вспоминали через сто лет, может, не стоит ее сохранять ни в каком архиве? А достойна она или нет, можно узнать, только прожив все это время.
– Если глобально говорить о новых технологиях, связанных с музыкой, насколько глубоко ты в них погружен?
– Конечно, мы все каждодневно используем какие-то новые технологии, и в творчестве в том числе. Это, например, какие-то плагины для программ по созданию музыки, которые раньше приходилось выискивать и покупать за довольно большие деньги. Сейчас все они стоят очень дешево, и каждый реально может в домашних условиях создавать все то, на что раньше тратились огромные суммы. В прошлом была каста избранных. Здорово, что сегодня, если у тебя есть талант, определенный набор знаний и какой-то небольшой капитал, который можно заработать не только в банке на крупной должности, а на каких-то подработках, ты тоже можешь стать музыкантом вполне и создавать свой уникальный продукт.
- Ты рассуждаешь о ценности музыки... Как ты считаешь, произведения, которые становятся классикой, обладают какими-то конкретными особенностями, или во многом их попадание в историю решает дело случая, стечение обстоятельств?
- Я не смогу объяснить, потому что это в том числе и действие какой-то магии, волшебства. Но я думаю, во многих произведениях, ставших классикой, присутствует и элемент хитовости. Мы все знаем тот же «Собачий вальс», но назвать его гениальным сложно. Может быть, он гениален в своей простоте, но, скорее, просто ближе к народному. В истории остаются либо народные произведения – то, что мы знаем с детства, что передается из уст в уста из поколения в поколение, либо нечто настолько гениальное, что невозможно не заметить. Все самые главные произведения классической музыки, которые до нас дошли, настолько красивы, уникальны и новы для своего времени, что их сложно забыть. И это не значит, что, скажем, во времена Моцарта не было других композиторов. Сальери тоже был весьма неплох. А есть еще и много тех, о ком мы просто не знаем… Но интерес к их опусам угас быстрее, чем мог бы. Так что, наверное, главный критерий - это все-таки гениальность.
– А «Черный квадрат» Малевича – это феномен абсолюта или простоты?
– Мне кажется, тут объединились и простота, прикидывающаяся гениальностью, и новаторство. За «Черным квадратом» все-таки скрыта глубокая философия. К тому же его создал большой художник. Если бы это начертил в своей тетради в клетку неумеха, наверное, никто бы об этом не узнал, а для Малевича это стало высказыванием, а не просто какой-то геометрически ровной кляксой. Здесь еще играет роль и личность автора.