- Александр Анатольевич, в эти дни все и везде вспоминают Андрея Миронова. Уже 34 года прошло, как его нет, уже новые звёзды взошли и засверкали, а Миронова все равно помнят. Чем можно объяснить такой неувядающий интерес к его персоне?
- Да, его везде хотят вспоминать. Тут я вижу совершенно неизученность момента забвения. Если так подумать - сколько было на этой планете гениев и злодеев...А в Энциклопедии сколько фамилий! Читаешь, так все - великие. И вдруг попадается какая-нибудь фамилия, когда ты задумываешься: непонятно, что остаётся на века, а что улетает в пять строк энциклопедии? Если с этой точки зрения говорить об Андрюшке, то процесс тут очень интересный. Его нет 34 года... И этот кошмар в Риге, когда я выносил его с «Фигаро» - я все помню как вчера. Физически ощущения помню, и его последние слова: «Шура, голова...». И это было 34 года назад, а тебе было пять лет. Ведь его партийная кличка в узком кругу - Дрюсик, а он - великий русский артист. А помимо этого ещё его знают, помнят и хотят. Шпана, которая родилась уже после его смерти, тоже знает. А назови кого угодно другого - не помнят.
- Как вы это объясняете?
- Я это объясняю ощущением не узости биографии, профессиональной, личностной, а в комплексе. Вот, скажем, великий астрофизик сидел и смотрел во вселенную 50 лет, и узкий круг астрофизиков это запомнил. С Андрюшей - другое дело. Ты не видела фильм «На крыльях славы»? Про звезду немого кино Валентино. С Питером О’Тулом в главной роли. Что ты, гениальный фильм. Идет торжество типа Оскара. Звезды на дорожке, и какой-то фанат протягивает к О’Тулу книгу - тот отталкивает его, а человек его убивает. И герой попадает туда, наверх, а там - райские кущи, все узнаваемые лица ходят. И он, как очень популярный артист, живет в шикарном номере с бассейнами, саунами. Проходит какое-то время, и лысые улыбчивые слуги переселяют его в номер поменьше, хотя и хороший, потом ещё раз переселяют. И в конце-концов он оказывается в таком крохотном номеришке. При этом Эйнштейн, как жил в огромном номере, так и живет. Это к вопросу о феномене забвения.
А наверху раз в год проводят лотерею - шанс вернуться на один день на Землю, чтобы посмотреть на жизнь. Короче, артист этот выигрывает билет и более того, он имеет права с собой на Землю прихватить одного человека. Он берет своего убийцу, который к этому времени, понятное дело, помер. И они оказываются в Нью-Йорке лет через 40. Артист ходит по городу, а его никто не узнает. Ужас!!! Зачем вернулся? И они заходят в забегаловку типа Макдональдс, артист в тоске жуёт что-то в одиночестве. И вдруг влетает стая ребят с открытками - и прямиком к нему. Он расписывается, оживает как-то. А при входе стоит его убийца, который просто за деньги нанял этих ребят - так он покупает популярность. Вот такой фильм к нашему разговору. Так вот, Андрюшке не надо будет ничего покупать за деньги, потому что знают и помнят.
- Какой он ваш - Андрей Миронов?
- Мой Миронов...Ощущение танцевальности, вокальности, шампанского 24 часа в сутки, о чем постоянно говорят... А на самом деле фигура была трагическая. Во-первых, он все время болел. Весь этот фурункулез - каторга же. Когда нельзя нормально опустить руки, когда это может возникнуть неизвестно где.
- Неужели его нельзя было вылечить? Или он серьёзно не занимался здоровьем?
- А как же, все время занимался. Появлялись какие-то гении, которые, как потом выяснялось, тоже ничего не могли. Это в Ташкенте началось, когда у него что-то с головой случилось, и там врачи сказали, что у него в голове какое-то образование. За 15 лет до смерти, понимаешь!? А до этого все медицинские светила уверяли, что его головные боли, плохое самочувствие - все от переутомления, «много работаете». А оказалось, что в Риге у него в голове разорвалась бомба - эта огромная аневризма. И мистика то в чем? Во-первых, в Ригу в тот раз он почему-то позвал всех: приехала дочь Машка, Мари Владимировна, приехали друзья - почему то он хотел, чтобы тогда все к нему приехали. И второй мистицизм: когда все случилось, и мы повезли его после спектакля в больницу, в это время именно в Риге шёл международный симпозиум нейрохирургов, весь цвет мировой нейрохирургии собрался. И когда я ночью прибежал в гостиницу к Канделю (Эдуард Кандель, советский нейрохирург, академик - М.Р.), где они после своих заседаний сидели в номере за коньяком, и стал объяснять им что с Андрюшкой случилось, они сначала как-то недоверчиво отнеслись. Но потом четыре человека поехали в больницу - сам Кандель, один чех и ещё два - не помню кто. Идём в реанимацию, меня, естественно, не пускают. Проходит полчаса, они выходят белые, вот как эта бумага. Устроили совещание - оперировать - не оперировать? Его же не оперировали, потому что, когда они увидели что с ним случилось, пришли к выводу: после операции (предположим, что она прошла удачно и он выжил), то стопроцентно он не вернулся бы к нормальной жизни.
И все это в сумме давало другую сторону жизни Андрюши. Это была стоическая личность. С его трудолюбием и его трудоголизмом он все время превозмогал боль. При этом, он из тех профессионалов (если мерить по высокой планке), что патологически обожали играть. Таким был Лёлик (Табаков), Андрюшка, Армен (Джигарханян), Валька (Гафт), режиссёр Володя Басов. Им только играть!!! Фанатизм такой. Это завидное качество - хотеть работать. И это не разбросанность была, а такая мания хотения - все почувствовать, понюхать, сыграть.
Ещё иногда проскальзываете тема, которую ты должна когда-нибудь изучить. Это внутренняя необходимость артиста пересилить своё амплуа. Эти маски, ярлыки: Никулин - великий клоун, а Папанов и Миронов - великие комедийные актёры. А Андрюша ещё и великий танцевальный. И ведь только Лёша Герман, Александр Столпер решились, чтобы взять этих комиков и клоунов в серьёзные работы - в «Мой друг Иван Лапшин», «Живые и мертвые», в «20 дней без войны». Папанов, Никулин, Миронов не из масок тогда выбились, а из амплуа - это разные вещи.
Скажем, почему Валентин Плучек ненавидел программу на ТВ «Кабачок 13 стульев»? Все же паны в ней - здешние, сатаровские. И он был прав: Спартак Мишулин потрясающе играл Черноту в «Беге», который поставил Плучек. Неожиданно сыграл, а в зале орали: «Пан директор!» И потом Андрюша мечтал заниматься режиссурой. Первый спектакль, который мы с ним в «Сатире» сделали - «Маленькие комедии большого дома». До этого я ставил с Маркушей (Марком Захаровым - М. Р. ) «Проснись и пой», а для Андрюши это был первый спектакль, как для режиссера. Плучек, к его чести сказать, давал ставить артистам. И если бы не трагедия в Риге, он бы сейчас здесь сидел, в этом кресле - 100 процентов - что было бы правильно.
- А он смог бы? Организаторские способности нужны, опять же надо управлять своим же братом- артистом.
- Организованный был. И потом, он режиссуры понюхал - успел три спектакля в «Сатире» сделать. Он очень любил заниматься театром. Это я влип - 21 год, когда мне сказали: «Посиди немножко, сейчас что-нибудь подберем». Уговаривали. Вот я и сижу 21 год.
- Хотела спросить - каким вы представляете Андрея в пожилом возрасте? И вообще, его можно представить старым человеком?
- Не очень... Он умер совсем молодым - 46-ти лет. А с другой стороны, знаешь, представляю: он же дико был похож на папу - на Менакера. А Менакер был потрясающе одаренным человеком, только был задавлен мадам.
- 8 Марта у вас премьера спектакля в его честь с загадочным названием «Театральный стриптиз». Что это будет - вечер откровений, шутливых разоблачений?
- Преамбула такая. Вначале года меня начали мучать твои собратья: «Когда все отмечают 80-летие Миронова, вы что-то будете делать?» - «А как же?» - сказал я и задумался. Вот смотри - книжечка для самодеятельно театра: Миша Казаков в 80-м году откуда то это выкопал. Всю жизнь (мы одногодки с ним, дружили) - мечтали сделать какую-нибудь халтурку, чтобы зарабатывать деньги. Попыток было много, и одна из них - эта. Вообщем, он выкопал американскую пьеску «Дорогая, я не слышу что ты говоришь, когда в ванной течёт вода». И с этим он пришёл ко мне: по его задумке я должен был играть режиссера, он сам - драматурга. Я прочёл, послал его далеко, но он не успокоился (это ж Миша) и для давления на меня прихватил Андрюшку, тот должен был сыграть артиста. Они вдвоём на меня навалились. Я их опять послал. Тогда Мишка поставил пьесу в театре Миниатюр (ныне Эрмитаж) у Полякова. Конец преамбулы.
- Но прошло 40 лет, и я, будучи на пандемии, снова прочёл эту американскую пьеску и, короче говоря, мы написали на неё пародию. Такая безделушка на полтора часа. И 8 Марта я, когда выйду к зрителям, скажу что я - старый дурак, что 41 год назад отказался ставить, и теперь наконец сыграем в честь Андрюши спектакль, в котором он хотел участвовать. Играют только наши - Юрий Нифонтов, Лопатин, Юлька Пивень, Серёжа Колповский - все наши щукинцы.
Вспомнил как мы ездили много с творческими вечерами. Мы дружили с Сатиричным театром в Софии. Не знаешь такой? Что ты, гениальный театр был, они к нам в «Сатиру» приезжали, мы - к ним. Как-то поехали с Андрюшкой вдвоём. Тогда Болгария была заграницей. И делали вечер на двоих, который выглядел так: стоял пюпитр, у меня там лежали бумажки, я надевал парик, мы играли кусочек из «Фигаро». Потом я снимал парик , подходил к пюпитру, и остальные полтора часа этот несчастный крутился так... Я ему только кидал реплики - за Софью из «Горя от ума», за Марью Антоновну из «Ревизора». Затраты наши были неравны.
Понимаешь, у меня просто никого не осталось... Маркуша Захаров, брат Андрюши - Кирка Ласкари, Игорь Кваша, Гриша Горин. Все они уехали, все... Последний - Мишка Жванецкий...
- Простите мой вопрос, Александр Анатольевич, но это очень тяжело, когда НИКОГО из друзей не осталось? Как справиться?
- Ну да, непривычно, скажу так. Все, чем мы занимались, когда были молодыми - пить курить, и так далее - уже неактуально. Курю подпольно в театре - дома не разрешают. А встречаться и говорить о Мейерхольде я могу и сам с собой. В этом плане старость - страшная вещь. Но что спасает - сейчас у меня народилось всего до хрена: у Сашки, внучки, двойня, у 62-летнего сына Мишки - сынок, такой забавный парень. Так что приходится все время сюсюкать. Уже выгрался в эту роль.