От ее первого альбома «Психоделический Клауд-Рэп» Елизавету отделяют всего пять лет, но в музыкальном отношении это был релиз будто из прошлой жизни. В 2017 году начинающая певица знакомится с Виктором Исаевым, который стал ее музыкальным продюсером, а со временем еще и мужем. Благодаря усилиям Виктора девушка с синтезатором получила для своих мелодий и стихов могучую музыкальную прокачку и уже первый студийный альбом «Раскраски Для Взрослых» звучал как полноценная и при этом непротивная поп-музыка.
«Декоративно-Прикладное Искусство» кажется не совсем логичной пластинкой. Вместо того чтобы сделать примерно то, что уже принесло им успех, Лиза и Виктор решили поиграть с довольно взрослой музыкой. Наверное, это был риск, но они не испугались и в итоге выиграли. Хотя теперь просто обязаны придумать что-нибудь не менее амбициозное. Впрочем, им есть где подумать. Не так давно Лиза купила дом в горах в окрестностях Сочи и находит это место крайне вдохновляющим. В беседе с «ЗД» певица обсудила вдохновение, клипы, кино и секретные комнаты.
— Прежде всего позвольте поздравить вас с приятными изменениями в личной жизни. Теперь ваше музыкальное предприятие с Виктором Исаевым стало еще и официально семейным, и все мы надеемся на ваши новые интересные релизы.
— Большое спасибо!
— Также хочу поздравить с лучшим «Альбомом года» в итоговом голосовании ZD Charts. Это одна из ключевых номинаций, где у вас были достойные конкуренты, тем не менее «Декоративно-Прикладное Искусство» стала одной из самых интересных пластинок года и заслуженно победила…
— Мне было очень приятно, что слушатели меня так оценили, я даже бокал шампанского в честь этого подняла.
— В сравнении с вашими предыдущими альбомами «Декоративно-Прикладное Искусство» — это своего рода вершина на данный момент. Как вы там, наверху, себя ощущаете?
— Я пока себя не ощущаю на вершине. А что касается альбома, то большинство наших слушателей ожидали, что мы с Витей сделаем примерно то, что уже делали на «Раскрасках Для Взрослых». Я очень старалась, чтобы альбом «Декоративно-Прикладное Искусство» был повзрослее в плане лирики, а Витя очень хотел сделать его более зрелым по музыке. И когда мы писали альбом, то рассчитывали, что обстановка в мире будет не такая, как сейчас. Что у людей будет возможность внимательно послушать, подумать, потому что музыка получилась сложнее, чем мы предлагали раньше. Но когда альбом вышел, у всех в связи с пандемией появились совсем другие заботы. Мне казалось, что это немного кощунственно предлагать такое в ситуации, когда людям не до сложных выкрутасов, когда нужна простая музыка, которая их поддержит и развлечет в непростое время. Мы даже чуть-чуть расстроились, что в итоге так все получилось, но нам самим новые песни очень нравятся, и это, наверное, самое главное.
— Я могу предположить, что сильный альбом для его авторов может быть своего рода проблемой. Когда у вас есть такая пластинка, поневоле возникнут сомнения, что же вам делать дальше. Вы испытываете подобные переживания?
— Я стараюсь не читать ни ругательных, ни хвалебных статей, чтобы не смотреть со стороны на то, что пишу. Очень хорошо помню, как я писала свой первый альбом «Раскраски Для Взрослых», и в тот момент ни у кого не было каких-то ожиданий от моей музыки. Никто не ставил передо мной никаких планок, как перед лошадкой, которая должна их перепрыгнуть. Я просто делала то, что мне нравится. Мы долго работали над «Декоративно-Прикладным Искусством», потому что я ждала момента, когда моя персона перестанет всех сильно волновать, когда утихнут разговоры и не будет так много комментариев относительно моего творчества. И вот когда все утихомирилось, мы сели писать музыку. В спокойном состоянии, без насилия над собой. Потому что когда ты начинаешь думать о реакции слушателей, о рейтингах, о критике, то тебя ждет полный провал. Нужен чистый ум, и именно ради этого мы уехали в горы, где Интернет работает не очень хорошо и нет никакого московского движняка, когда ты постоянно видишь и тех, кто успешнее тебя, и тех, кто стремится к твоему успеху. Москва — это не про творчество, в отличие от деревни.
— Видимо, ради следующей пластинки вы снова планируете бегство от суеты…
— Скорее всего. Мой папа инженер-строитель, сейчас он снова в горах, в Сочи, где занимается новым этапом ремонта в нашем доме. И мы очень ждем, когда все уже будет готово. Когда появится еще больше комнат для гостей, и я могла бы, с одной стороны, заниматься творчеством в уединении, но в то же время пригласить друзей и родственничков. Я хоть и люблю уединение, но при этом являюсь экстравертом, обожаю принимать гостей и всякие мероприятия. Вот моя свадьба, например, стала одним из счастливейших событий в моей жизни именно потому, что вокруг была куча людей. Когда мы с папой планировали дом, то хотели так хитро все соорудить, чтобы можно было и находиться с любимыми людьми, и найти место для уединения. В итоге дом напоминает лабиринт, всюду хитрые комнатки и ходы, и попасть ко мне не так-то легко.
— Несмотря на все ограничения, вы в прошлом году дали довольно большой концерт в Москве. И это выступление многих удивило. Большая площадка, логично было бы ожидать соответствующий перформанс с размашистой постановкой, но получилось очень камерное выступление. Почему?
— Как и все артисты, мы, конечно, мечтаем о том, что однажды карантинные меры закончатся и у нас найдутся силы и время, чтобы сделать большой, яркий концерт для нескольких тысяч человек. Но в случае с тем концертом мы осознанно отказались от чего-то большого и приняли это решение еще до карантина. Нам показалось, что первые концерты после выхода альбома должны быть камерными и очень аккуратненькими. Во-первых, потому что мы пробуем на них новый материал, и это всегда волнительно. Невероятное ощущение, когда ты впервые слышишь, как люди поют те песни, которые прежде звучали у тебя в голове или на студии. В такие моменты я хочу чувствовать себя уверенно, и камерная обстановка для этого подходит лучше всего.
— Ваши новые треки дали критикам большой простор для фантазии. Где-то они услышали песню, которую вполне могла бы исполнить Пугачева, где-то им померещилась пародия на Шнура, а где-то отсылка к «Королю И Шуту». Насколько эти предположения далеки от действительности?
— Многое из того, что мы закладывали в альбом, было угадано. Но не на уровне каких-то отсылок, как у Оксимирона, когда что-то нужно разгадать, а скорее на уровне эмоций. Мы слушали много разной музыки. Год назад я открыла для себя «Короля И Шута», потом Витя впервые поставил мне пластинку Пугачевой. Я была удивлена и восхищена, потому что для меня как для человека нулевых Алла Пугачева, Филипп Киркоров и другие — это личности с Первого канала, которые все время тянутся к молодежи. А здесь я узнала ее совершенно с другой стороны, восхитилась по полной программе и в этом восхищении писала свои треки. Так что это скорее эмоциональное послание, чем логический, рациональный ход.
— Удивляет и то, что вы как человек нулевых, работая над альбомом, почти не обращали внимания на музыкальную моду, на то, что сейчас в чартах…
— Мы осознанно решили пойти против всех трендов и записать ту музыку, от которой сами фанатеем. Я не думаю, что на этом поиск завершен и теперь мы всегда будем писать такие песни. Вот недавно мы участвовали в трибьюте группы «Мумий Тролль», делали кавер на «Кот Кота» и решили оторваться по полной, предложив техно, как на настоящем рейве, то есть безо всяких отсылок к прошлому. Так что вся наша музыка — это большой эксперимент, который, я надеюсь, не закончится никогда. Вдруг я завтра выпущу какую-нибудь песню в духе Little Big. Это все эмоции, а они непредсказуемы.
— Есть много видео, на которых вы одна за синтезатором поете ваши первые песни. Какие чувства у вас вызывает Монеточка тех времен?
— У меня, конечно, бывают минуты умиления, когда я пересматриваю старые видео. Вот буквально вчера я смотрела первые наши с Витей выступления. Мы там такие маленькие, толком не знаем, что делать.
— В такие моменты могут посещать мысли в духе «вот раньше у меня все так легко получалось»…
— Иногда мне пишется очень легко, и есть ощущение, будто я могу написать все, что угодно, и в сто раз круче, чем было раньше. И это очень счастливые моменты. Но иногда кажется, что я уже ничего не смогу написать. Тогда слушаю «Раскраски Для Взрослых» или смотрю свои первые видео и думаю: «Господи, девочка, откуда ты все это взяла? И как мне приблизиться к тебе, как достичь того, что ты уже смогла сделать?»
— Некоторые артисты вашего поколения говорят, что в студии им гораздо комфортнее, чем на сцене. Какое у вас отношение к концертам?
— Раньше концертная работа была скорее вынужденной необходимостью, и мне было очень сложно поймать этот сценический кайф. Я никогда специально туда не стремилась и никак не готовилась. Мое любимое состояние даже не запись песни, а когда есть я, есть синтезатор передо мной, в доме тишина и мы создаем что-то прекрасное. В этом мое высшее наслаждение. Только что ничего не было, и вот оно уже есть, и это в моем представлении идеально, гармонично и прекрасно. Но карантин все немного изменил. Оставшись без концертов, я поняла, насколько они мне нужны, насколько они меня питали и как мне хочется развиваться в этом направлении. Я стала по-другому подходить к концертам. После съемок в фильме «Родня» я занималась с преподавателем по актерскому мастерству и продолжаю с ним общаться, работая уже над сценическими приемами. И можно сказать, только сейчас я по-настоящему полюбила лайвы.
— Хотя после того как экономическая ситуация в музыкальной индустрии изменилась и стриминги стали источником дохода для артистов, концерты уже не единственный способ заработать…
— На самом деле во время карантина стриминги тоже просели. Меня это очень удивило; оказалось, мало кто слушал музыку дома от скуки. Все ее слушали в спортзале, по дороге на работу, в пробках и так далее. Но для нас живые концерты никогда не были статьей дохода. Скорее наоборот, особенно если речь идет о концерте в Москве. Это больше имиджевое мероприятие, чем заработок. Так что для нас туры и концерты скорее пиар, общение со слушателями.
— Со всеми вашими заслугами вы вполне можете посмотреть в зеркало и сказать: «Ну ты крутая!». Как часто такое случается?
— Нет, мы с Витей наоборот стараемся помогать друг другу не сходить с ума. У меня был момент, который я могу назвать звездной болезнью или чем-то в этом роде, и я рада, что быстро через него проскочила и стала поспокойнее ко всему относиться. Сейчас я воспринимаю съемки клипов или концерты не как повод для восторгов со стороны, а как работу. Иначе у меня уже был бы нервный срыв и никаких песен не писалось бы.
— Кстати, по поводу клипов. Видео на песню «90» стало оммажем на фильм «Брат», и это породило немало негативных откликов. На ваш взгляд, вам действительно не следовало играть в эти игры или все получилось так, как вы хотели?
— Я очень люблю слова, но вот визуализация у меня страдает, поэтому с видео есть проблемы. В случае с «90» я толком не поняла, что произошло. Я родилась в другое время и представление об этой культуре имею довольно слабое. В итоге я доверилась и теперь поняла, что больше так делать не буду. Нельзя полностью отдаваться в чьи-то, даже самые лучшие руки, нужен контроль и участие. Но я тогда была совсем юная и, возможно, даже не имела своего мнения по этому поводу, не считала уместным задавать какие-то вопросы. Есть один показатель. Прекрасный режиссер Михаил Идов, который с нами работал, до сих пор продолжает объяснять этот клип, делает всякие подсказки. И, мне кажется, это плохо. Если нужны объяснения, значит, ты не до конца справился со своей работой. Совершенно не перекидываю ответственность, она только на мне. В последнее время стараюсь относиться к этому процессу более вдумчиво, и со временем у меня появятся клипы, которые будут мне нравиться.
— Насколько вы вообще подвержены разного рода влияниям. Например, могут ли какие-то элементы музыки, звучащей вокруг, неожиданно оказаться в ваших песнях?
— Я нечасто слушаю музыку и предпочитаю что-то старое, звучащее, например, на радио «Джаз» или «Монте-Карло». Современную музыку почти не слушаю, и мне бывает очень неловко в некоторых ситуациях, потому что я почти не знаю никаких имен. Повлиять на меня может литература или кино. У меня всегда с собой блокнотик, я люблю ходить в кино с карандашиком, кто-то что-то скажет странное, а я все записываю. Иногда, когда идет интересный разговор и кто-то нестандартно выражает свои мысли, я тайком включаю диктофон — уж не знаю, насколько это этично, — и тоже записываю. И потом что-то оттуда беру. У меня постоянно включено восприятие слов, фраз, речевых оборотов.
— Вы неплохо поработали в прошлом году, поэтому имеете право немного побездельничать. Или вы не можете себе такого позволить?
— Какие-то планы у нас все-таки есть. Очень хочу снять пару-тройку красивых видео, и это не так просто. Нужно ставить задачи, принимать решения, я от этого немного схожу с ума, но надеюсь, что у меня все получится. Хочу также написать побольше музыки. Не хочу тормозить с новым альбомом, как это было с «Декоративно-Прикладным Искусством». Уже есть много материала, просто нужно найти время им заняться. Вообще мне очень понравилось сниматься в кино. И сейчас я ищу актерские курсы, потому что хочу развиваться и в этом направлении тоже.