В кино Ольга пришла еще студенткой и только в прошлом году снялась сразу в нескольких картинах. В «Калашникове» Константина Буслова сыграла возлюбленную главного героя, в фильме «Белый снег» Николая Хомерики — знаменитую лыжницу Елену Вяльбе. Зрители полюбили ее за «Родком» Марии Кравченко.
Ольга родилась в театральной семье в Баку и еще в детстве вышла там на сцену Театра русской драмы. Прежде чем стать актрисой, окончила хореографическое училище. Только потом отправилась в Москву и поступила в Театральное училище им. Щукина.
— Недавно вы сыграли знаменитую спортсменку Елену Вяльбе, и она осталась довольна тем, как вы это сделали. Трудно было играть реальную героиню?
— Нет. Во-первых, мы подружились с Леной. Я познакомилась с ее семьей, полюбила ее внучку Ангелину, которая тоже снималась в нашей картине. Она — талант, и, возможно, лет через десять, думаю, мы еще услышим о ней какие-то невероятные истории. Я не участвовала в офлайн-кастинге. Мой агент Ира Сойкина рассказала мне о проекте и отправила на почту монолог со словами: «Там, кажется, нашли главную героиню, но если хочется — попробуй. А вдруг…» Я записала и отправила видео самопроб, которое показали Елене. Потом мы познакомились, она пришла в театр на мой спектакль. Лена — сильный человек, умеет командовать, недаром же она президент Федерации лыжных гонок.
Мне не было тяжело. Я отдавала себе отчет в том, что играю человека, который рядом, и, вероятно, сложно и даже не нужно плести какие-то свои истории, поскольку она будет это контролировать. Но Лена оказалась очень открытым человеком, никогда не говорила «нет» в ответ на наши предложения. «Давайте попробуем. Почему бы и нет», — отвечала она. Поправляла нас: «В спорте так не говорят», «Мы так не делали. Это странно». У спортсменов свой уклад. В прошлом январе нас вывезли на сборы в Пересвет, и мы жили среди спортсменов, которые целыми днями тренировались, прерываясь на обед, ужин и небольшой отдых. У них есть цель, и они всю жизнь к ней идут. Они на многое готовы ради олимпийского «золота». Их цель чиста, лишена желания подзаработать, найти обходные пути. Именно это я в них увидела. И Лена все это сохранила в себе. Мне очень нравится ее юмор. Она никогда не кокетничает, говорит то, что думает.
— Вам важно общение с человеком, которого вы играете?
— Конечно. Здесь была такая возможность, которая практически никогда не предоставляется. Если играешь героя из прошлого, то в лучшем случае имеешь возможность познакомиться с его детьми и внуками, которые не имеют непосредственного отношения к достижениям и характеру этого человека. Они — потомки, продолжатели рода. А у меня была возможность поговорить с Леной, посмотреть, как она молчит. Мне всегда было очень интересно, как она слушает, наблюдает. Я использовала любую возможность посидеть рядом, поговорить. У меня не было задачи ее копировать, за что я очень благодарна. Важно было показать ее характер. А он есть. Его никуда не денешь.
— У вас, наверное, тоже сильный характер? Так же добиваетесь цели?
— Я люблю жизнь. Очень! В хореографическом училище, которое я окончила, меня построили как в армии. Не знаю, смогла ли бы я стать спортсменкой? Но я ставлю перед собой цель и стараюсь ее достичь. Если уверена, что она принесет радость и пользу не только мне, но и моей семье, близким людям, гребу изо всех сил.
— То, что вы учились в хореографическом училище, о многом говорит. Но в детстве не были из-за этого обделены, занимаясь часами у станка?
— Конечно, все это было. Любая балерина подтвердит. Я считаюсь человеком, оставившим профессию, поскольку, окончив училище, не продолжила танцевать, не пошла ни в какой коллектив или театр. Я очень радуюсь, что сделала именно такой выбор. Что же касается характера и воли, то вот пример. Я не стояла на лыжах никогда, поскольку родом из Баку. Когда меня утвердили на роль, я осознала, что не бегаю на лыжах и что это позор. Мне даже снилось, что у нас первый съемочный день, мы снимаем гонки, а я не могу даже сдвинуться с места. И я встала на лыжи с нуля. Подготовка была мощная. Мы тренировались около трех месяцев. У нас были общие занятия с девочками-актрисами, и я была худшая, реально самая худшая, так что брала индивидуальные уроки у нашего тренера Димы Воронина, который оказался невероятно чутким и терпеливым. С тренером очень повезло. И слезы были, и падения, но для меня этот процесс был необходим. У меня была цель.
— Как же вы успевали еще и в театре работать?
— Бегала, ездила, летала, продолжала играть спектакли и репетировать.
— В этом году у вас юбилей — 10 лет в Вахтанговском театре.
— Мне хочется, чтобы этот театр был со мной всегда. Там произошло мое становление, очень верное, как мне кажется. В самом начале пути я встретилась с очень талантливыми людьми. Мне не пришлось пять лет сидеть без работы и ждать ролей. Я всего этого не пережила, не знаю, что это такое. Хорошо это или плохо? Мне кажется, что хорошо. Сразу был задан какой-то уровень, и теперь уже нельзя опускаться ниже. Я очень ценю все то, что происходило и происходит со мной в театре. Он так многое дал и так многому научил. Мне просто повезло.
— Вы не только в детстве вышли на сцену, но и сниматься начали рано, еще в студенческую пору. Довольны тем, как складываются взаимоотношения с кино? Мне кажется, вы на большее способны, чем вам предлагают.
— Еще не вечер. Конечно, есть пара-тройка проектов в самом начале моей кинокарьеры, которые я бы стерла ластиком. Но если честно, то в какой-то степени плохой опыт тоже опыт. Всегда надо знать, что и как делать, а чего следует избегать. Иногда очень даже полезно со всей дури встать на грабли, чтобы потом их обойти. Я ни о чем не жалею.
— Вы снимались в картине «Как я стал…» Павла Мирзоева, и он очень ценит вас как актрису. И с Николаем Хомерики вам повезло, а ему с вами. Считаю, что вы украсили его картину. Как вы работали?
— С Павлом было очень хорошо работать. Он — трогательный, глубокий человек и режиссер, мыслит не плоско. Мне кажется, такие люди и есть настоящие художники. Он раньше снимал как документалист. «Как я стал…» — его дебют в игровом кино. Паша очень интересный. Сейчас он пишет сценарий, надеюсь, что у нас еще будет такая же теплая и не простая для меня творческая встреча. А у Николая Хомерики есть свой птичий язык, который важно уловить. Он подходил и говорил: «А может быть, как-то…» И даже не договаривал, но мы его прекрасно понимали. Он мог сказать одно слово, одну фразу, например, «хочется какого-то белого цвета», и ты сразу же понимаешь, что нужно сделать. Такому пониманию меня научил в театре Римас Туминас. Я репетировала Татьяну, и он мне однажды сказал: «А вот теперь, пожалуйста, почитайте письмо так, как будто вы в валенках стоите, говорите в микрофон, но сейчас пойдете по подснежникам». Я тогда только пришла в театр после института и еще не очень хорошо понимала, чего от меня хочет режиссер. Поработав с Римасом полгода или год, удивлялась потом, как не могла понять таких простых вещей. И Хомерики, и Туминас говорят на уровне ощущений. Это дает воздух.
— Как случилось, что вашей крестной матерью в театре фактически стала Галина Коновалова? Почему она решила, что вы непременно должны работать с Туминасом?
— К сожалению, у нее уже не спросишь об этом (Галины Коноваловой не стало в 2014 году, она прожила 99 лет, и по удивительному стечению обстоятельств, как и Ольга, родилась в Баку. — С.Х.). Действительно, это какой-то случай. Я не хотела идти в театр, казалось, что это не нужно, была абсолютно уверена, что я в шоколаде. А Галина Львовна звонила и спрашивала: «Оля, вы дура? Почему не приходите? Я же вам сказала, придите в театр, познакомьтесь с Туминасом». Наверное, она что-то увидела во мне, почувствовала.
— И подтолкнула к верному выбору.
— К сожалению, сейчас в театре уже нет такого человека, как она. Вообще, нет заведующего труппой. В этом смысле артисты оказались немножко беспризорными. Галина Львовна всегда знала, кому и что подсказать. Она могла спросить: «Что ты сидишь уже пятый год? Давай шевелись, что-то делай». Она могла так точно сформулировать, попасть в цель, что артист сразу начинал взлетать.
— Удивительно, что когда-то вы оказались в Театре сатиры и сыграли Малыша в легендарном с советских времен спектакле «Малыш и Карлсон». В вас увидели травести?
— Многие говорят, что во мне есть что-то комическое и я могу играть комедийные роли, хотя поначалу мне доверяли только трагические. Расскажу одну историю. Мы поехали в Саратов на гастроли и повезли туда «Анну Каренину». Я обычно одета так, как сейчас, — джинсы, свитер. Глядя на меня, наверное, сложно представить, что я могу сыграть Анну Каренину. Была зима, и после спектакля я надела пять шапок, восемь пальто, основательно замоталась и вышла на улицу. Моя подруга-актриса, а она очень эффектная и красивая, шла следом за мной. К ней подбежал молодой человек и спросил: «Вы Ольга Лерман?» Она ответила: «Нет. Ольга только что прошла». Парень повернулся, сделал удивленное лицо и произнес: «Это Оля Лерман?» Он явно был разочарован… Ну, наверное, я травести, хотя мне кажется, что амплуа себя изжили. Надеюсь на это! Никто не верит, например, что мне 33 года. Такая природа. Может быть, от мамы. Она до сих пор не выглядит на свой возраст.
— Удивительно, что ваша мама заведует в театре постановочной частью. Никогда не встречала женщин, занимающихся этим трудным мужским делом.
— Моя мама — маленький Наполеон. Я невысокая, а мама еще меньше, но руководит толпой мужчин — монтировочной бригадой и установкой декораций. Сейчас очень скучает по работе. В Баку театры не открывались с начала пандемии. Так что пока руководит дома.