Хохловский переулок перекрыт. Окна старых домов заклеены бумажными крестами как в годы войны. К Церкви Троицы Живоначальной в Хохлах можно пройти сквозь укрепления. По словам продюсера Натальи Ивановой, завезли 1300 мешков с песком и 35 противотанковых ежей. На деревянной телефонной будке – слова: «Зажигательную бомбу опускай в бочку с водой». На стене дома – плакат «Отстоим Москву!», призыв изучать азбуку Морзе. С наступлением сумерек становится жутковато. Полное ощущение, что ты в военной Москве. Из дымки появляется вереница автомобилей с горящими фарами. Один из них останавливается у подъезда старого дома, из него выходит Сталин и быстро заходит в подъезд. Он приехал к Матроне Московской.
До того, как эта сцена будет снята, захожу в теплый вагончик согреться. На диване расположился товарищ Сталин - актер Электротеатра Станиславский Валерий Горин. Гример по просьбе режиссера пытается его чуть состарить. Больше всего приходится заниматься усами, сравнивая с теми, что на портрете вождя. Сталин на наших глазах набирает возраст, становится угрюм. И хотя он появится вдали, так что деталей зритель не увидит, важно достигнуть достоверности.
Существуют свидетельства, в частности «Сказание о житии блаженной старицы Матроны» Зинаиды Ждановой, где описан приезд Сталина к Матроне Московской за советом в момент нависшей над городом угрозы. Якобы Матрона предсказала Иосифу Виссарионовичу, что русский народ победит, а он сам - единственный из руководства страны - не покинет Москву. Книгу Ждановой раскритиковали высокопоставленные священники, из продажи ее изъяли. Зато в сети гуляет изображение Сталина и Матроны, именуемое иконой.
Во время обеденного перерыва мы поговорили с Верой Сторожевой.
- Я искала хороший сценарий и позвонила Елене Райской, хотя мы не были лично знакомы, - вспоминает Вера Михайловна. - Она предложила «Икону», которая уже известна среди продюсеров. Кто-то за нее даже брался. Существует легенда, что Сталин побывал у Матроны в октябре 1941 года, когда к Москве приближались немцы. Она ему сказала, что надо с иконой облететь вокруг города, чтобы спасти его от врага. У нас был консультант-богослов, который утверждал, что именно так все и было. Наша героиня работает в НКВД, и ей дают задание привезти в Москву икону. Дело тут не в том, было ли все это на самом деле, хотя у нас присутствуют исторические личности. Все внимание сосредоточено на главной героине – младшем лейтенанте НКВД в исполнении Марии Луговой, отце Владимире, которого сыграет Артур Смольянинов, и сержанте Ильи Малакова. Мы настаиваем, что это художественное произведение, а не документальное кино, и не утверждаем, что все эти события происходили в реальной жизни. Есть слегка подзабытая дата - 16 октября 1941-го. Этот день назвали днем паники. Люди покидали Москву с узлами. Скот гнали из Подмосковья на микояновский завод, чтобы ничего не досталось врагу. Сохранились кадры хроники, где стадо коров идет мимо Большого театра. Историки подтверждают, что был момент, когда город был открыт, но немцы почему-то в него не вошли. Мы покажем добровольцев и ополченцев, то, как Москва готовилась к боям в самом центре. По городу летали обрывки документов, пепел, сжигались книги в красных переплетах. Мы хотим поймать состояние, когда город был не то, что охвачен паникой, но переживал момент сильного сосредоточения.
- Вашу героиню отправляют за иконой, потому что ее отец был священником?
- В том числе. От отца-священника она отреклась. Его расстреляли в 1937 году. Наша героиня отправляется в город, который хорошо знает, где родилась, с группой прикрытия. Священник, который служит в храме, где хранится икона, идет за ними, следуя за святыней. По сути это роуд-муви, а значит, не только путешествие в пространстве, но и движение внутрь человека.
- Удивительно, что на роль священника вы пригласили Артура Смольянинова.
- Не секрет, что некоторые священники были с погонами. Герой Артура – сотрудник того же ведомства, что и Мария. Его отправили служить на место расстрелянного предшественника. Потом он свои убеждения поменяет. Артур играл у меня ангела. Почему бы теперь ему не сыграть священника? Мне нравится, когда в кастинге есть некий парадокс.
- Где продолжите снимать?
- На три дня в центре для нас перекрыли несколько улиц. Это небывалый случай. Затем будет еще четыре насыщенных съемочных дня в Москве. Мы снимем бункер Сталина в Общевойсковой академии Вооруженных Сил РФ им. Фрунзе. Запланирована сцена в общежитии НКВД, где Мария сталкивается с мародерами, которых в те дни хватало. Понятно, что люди, покидая Москву, все бросали. По-моему, Косыгин вспоминал, как остался в министерстве один. Все разбежались. Для того, чтобы создать видимость, что все работают, он бегал из кабинета в кабинет, отвечая на телефонные звонки.
- Потом поедете в Ростовский кремль?
- Мария приезжает в родной Торхов, находящийся на оккупированной территории. Мы придумали этот город и снимем его в Ростове Великом, где только монастырь и отреставрирован. Мы будем снимать в церкви Блаженного Исидора, построенной по указу Ивана Грозного. У нас будет Тихвинская икона Божией Матери, поскольку по одной из легенд, именно с ней был совершен облет Москвы. Облета как такового показывать не будем, но покажем весь путь нашей героини с иконой, который ее изменит.
- Валерий Горин сыграет Сталина, но будет и Берия?
- Берию сыграет Вадим Медведев. В сценарии было больше сцен с их участием, но я не хотела фокусироваться на Сталине. Это всегда очень зыбкая почва, рождающая сравнения: похож – не похож. Я отношусь к Сталину как к тирану, считаю, что цель не оправдывает средства. Мою бабушку и прабабушку выслали в Казахстан. По дороге туда прабабушку вместе с малолетними детьми убили. Но у Сталина же кровь с клыков не капала. У него были и какие-то человеческие проявления.. У нас он посетит Матрону и не покинет Москву в последний момент по непонятной причине, когда все эвакуировались. У него же была аэрофобия. Самолет для него был готов.
- Ваша история про чудо?
- Москву отстояли благодаря мужеству людей. А было ли чудо - это тайна, как и все чудесное. За икону полегло шесть парней, которые не понимали, чего от них хотят, что это за икона, и что за странное задание они получили? В житии Святой Матроны вымарали то, что Сталин к ней приходил. У каждого своя политика. У церкви - одна, у историков - другая, а в Храме Вооруженных Сил в Кубинке есть мозаика с изображением самолета, священника с иконой и военных.
- Сложно снимать зимой?
- Мы должны были снимать в октябре, но из-за пандемии пришлось съемки отложить. Но октябрь-ноябрь всегда были очень холодными в Москве. В 1941-ом стояли морозы, выпал снег. Немцы на это не рассчитывали, у них вообще не было теплой одежды. Мне кажется, что октябрь 41-го – самый трагический момент войны. Я была красным следопытом. У нас в Ставрополе в школе был прекрасный музей, и мы ездили к ветеранам в Москву и Ленинград, к Маресьеву, Долорес Ибаррури. А директором школы был участник войны без руки, чем-то похожий на Олега Ефремова. Эти люди были рядом и моложе, чем мы сейчас. Так что очень сложная задача – снять этот фильм. У меня были картины «Небо. Самолет. Девушка» и «Путешествие с домашними животными», про которые я думала: вот бы утром встать, и ничего этого нет. Сегодня полночи думала про первый кадр, хотя вроде бы дело было решенное, утром с оператором и художником обговаривали детали и сняли совсем по-другому.
С Марией Луговой, которую зрители знают по сериалам «Перевал Дятлова», «Бесы», «Василиса», мы поговорили после того, как был закончен второй съемочный день.
- Моя героиня - дочь священника и простой прихожанки. Отца Марии расстреляли. Ее мать от него не отреклась, и ее тоже расстреляли. Все это происходит за кадром. Когда ее спрашивают: «Кто твой отец?», она отвечает: «У меня нет отца». Поэтому, когда возникает идея привезти икону из Торхова, именно Марию и берут в команду. Торхов на тот момент уже захвачен немцами, то есть она отправляется в тыл врага, чтобы забрать икону и вернуться с ней в Москву. И уже здесь эту икону обнесут вокруг города, чтобы враг не вошел.
- Странная история: от отца отреклась, а потом привозит икону…
- Для меня самое важное как раз то, что изначально Мария выполняет задание НКВД, что в начале фильма она - атеистка, считает, что отца заслуженно расстреляли. Она – абсолютно советский человек. А путешествие на родину, встреча со священником, который отправится вместе с ней и иконой в Москву, – это для нее путь к себе. И в этом я вижу обретение веры, возвращение к корням и становление Марии как женщины.
- Вас не пугает преклонение, возникшее в последние годы по отношению к Сталину? В Москве недавно открыли заведение, где «сталинскую шаурму» продают люди в форме НКВД?
- Я далека от этого. Не читаю газет, давно не смотрю телевизор, а важные новости узнаю из разговоров. Но у нас история не про это, и Сталин появится в эпизоде. Для меня Мария - отчасти Жанна д`Арк. Этот образ мне интересен. Изначально моя героиня подобна машине. Она - женщина с оружием, как на плакатах, многое отрицает - свою женскую суть, семью, веру. Хотя, если она родилась в семье священника, то и воспитывалась соответствующим образом. Но для нее Родина стала семьей.
- Вы прочитали сценарий, он вам понравился, и это все решило?
- Я его прочитала и просто заболела. Когда у нас с Верой Михайловной Сторожевой случилась первая встреча, я пришла и сказала: «Это моя роль». Никогда прежде я такого никому не говорила. Это так на меня не похоже. Я – человек сдержанный.
- До этого вы ведь вместе не работали?
- Нет. Мы всего два дня работаем, и я чувствую, что Вера Михайловна все видит, слышит, замечает такие нюансы. Удивительно, что фильм снимается в хронологическом порядке. Это в моей карьере впервые и кажется чем-то нереальным в нашем кино. Невероятная радость и подарок для артиста – то, что ты не играешь в первый съемочный день финал фильма, понимаешь, когда и как к нему придешь. Одно дело, когда мы что-то себе представляем, читая сценарий, и совсем другое, когда оказываемся внутри сцены, и к нам приходят неожиданные идеи, на которые организм может реагировать непредсказуемо. Были страхи, когда я бралась за эту роль. В какой-то момент я чуть не дала задний ход. Все-таки такая тема! Про Великую Отечественную войну снято так много. Были и другого рода сомнения. Зима, холод, большое количество техники, массовки. Это трудно. Но мы два дня с добротой и любовью выстраиваем эту атмосферу.
- Вам пришлось отказаться от других проектов ради этой роли?
- Открою секрет. Я еще не была утверждена, но мы с моим агентом забронировали это «окно». Более того, у меня есть другой проект, но его авторы знали изначально, что на два месяца, пока я буду сниматься в «Марии», придется остановиться. Я не хочу мою героиню ни с чем другим параллелить. Этот фильм для меня очень важен, хочется максимально на нем выложиться, сделать все, что могу. Прочитав сценарий, я сказала мужу, что ждала такого материала лет десять. И когда он попал в мои руки, поняла, что не могу его пропустить. Очень переживала, но потом как выдохнула. Такой работе надо доверять. Без веры ее невозможно сделать. Мы только начинаем, поэтому все немного взволнованы. В первые два дня, что мы снимаем, есть ощущение семьи, в которую я вошла. Вера Михайловна работает со своей группой много лет. Во время первой репетиции я призналась ей, что очень волнуюсь и не могу представить, как работать в некоторых экстремальных сценах. Она мне на это ответила: «Не переживай! Я тоже волнуюсь».
- Для любого человека смена работы – стресс. А вам приходится всякий раз входить в новую группу как в неизвестность.
- Я до этого никого не знала в группе. Но мы начали репетировать, и Вера Михайловна оказалась таким теплым человеком. А это большая редкость. Может быть, из-за того, что она – женщина. Хотя я работала с женщинами-режиссерами, правда, в основном в театре. Ради Веры Михайловны мы готовы на многое. Она создает такую атмосферу, что все открываются. Я не представляю, как можно по-другому снимать эту картину. Кроме того, она знает, чего хочет, и дает нам чуть больше возможностей, чтобы мы могли покувыркаться в материале. А это просто актерское счастье. Важно не потерять то, отчего у меня горели руки, когда я прочитала сценарий. Как говорил мой мастер Семен Спивак, у которого я училась в Петербурге, чуть-чуть - это и есть территория искусства. Вот это «чуть-чуть» нам и предстоит достичь. Мы понимаем, что условия будут непростые. Неизвестно, что приготовит погода. Мы все следим за прогнозом. Когда снимали «Перевал Дятлова», то была другая беда – не было снега. Кто бы мог подумать, что в России зимой не будет снега! А теперь нам, слава богу, везет. Снег есть, и пока погода бережет.