- Сергей, поздравляю с назначением. Какие ощущения после представления, тем более что оно проходило в формате ZOOM -конференции. И ты стал первым худруком в отечественном театре, представленном в он-Лайн.
- Ощущения вполне нормальные. За год мы уже привыкли к такому формату. Все ребята были в ZOOMe, и что меня особенно поразило - некоторые из них перед экранами были в масках. Главное, что бы спектакли нам по ZOOMу не пришлось играть. Это будет уже такая планета номер 8.
- Давно ты ставил здесь спектакль «Ревизор». Насколько знаешь сейчас театр, в который пришёл самым главным человеком и к тому же с полнотой полномочий?
- Я его знаю даже более подробно, чем это может показаться на первый взгляд. Бывал здесь прежде, но не часто, держал связь и с Армен Борисовичем, и с некоторыми артистами. Я в курсе того, что здесь происходит. Это и есть мое понимание театра - как его можно улучшить, если не лечить, какие «лекарства» применить. Но для этого нужен подход с микроскопом. Надо многое отсмотреть, чтобы многое понять.
- У тебя есть программа, которую ты в ближайшие дни озвучишь артистам?
- Я исхожу из одной простой вещи - худрук обязан иметь, прежде всего, программу развития, и это касается любого театра. Что же касается конкретно этого, то я абсолютно понимаю чего мне надо добиться, а что забыть как страшный сон. В каком направлении двигаться, чтобы театр напоминал нечто целостное, а не только то, «на что сюда ходят и что смотрят», что вызывает интерес. Я имею в виду нездоровую всеядность, которая делает расплывчатым лицо любого театра. Во всяком случае, в традиции русского театра было так: мы знали, что идём на Таганку к Любимову, а в «Современнике» не может быть того, что играют в Малом театре, в Ленком только то, что в Ленкоме.
- Собственное лицо театра, собственный стиль и почерк, который не спутаешь ни с каким другим - мечта любого театра, но далеко и совсем не у всех оно есть.
- Это и есть часть моей программы - сначала сделать лицо, его сохранять и следовать ему. Чтобы не было в репертуаре случайных вещей или коммерческих. Смерть наступает, когда наступает всеядность.
- Можешь сформулировать стиль, направление теперь уже театра Сергея Газарова?
- Я всегда пытался обходить формулировки - занимался сутью. Можно сказать, что это будет театр, который ... Знаешь, лучше я приведу тебе одну фразу Табакова, и она верно передаст суть моих мыслей и действий. Когда-то очень давно Олег Павлович нам, студентам, сказал: «Люди уважает меня не за то, что я сделал, а за то, чего я не сделал». Это значит, человек четко понимал, что ему ещё предстоит сделать.
Если же говорить о программе, то скажу, что точно не стану делать что-то, только потому, что это модно. Каждый раз я протестую против названий театр драмы или комедии. Это ограниченность для театра: мол, мы комедианты, типа, мы смешим... Тогда дело - смерть. В таком театре пропадает предмет искусства, а нас учили из всего делать искусство. И не спрашивать: «Это искусство или коммерция?»
- Но ты как раз мастер делать комедии, которые всегда сопровождает коммерческий успех.
- Когда в этой комедии есть предмет искусства, ты на верном пути. И я не против коммерции - я всю жизнь ей занимаюсь. Но когда мне говорят: «Это кино коммерческое, а это - фестивальное, тогда я против и того, и того. А найти середину - это и есть искусство. Самый лучший комплимент для меня, когда зрители, простые, а не люди театра, посмотрев мой «Амстердам» в «Современнике» сказали: «Мы так смеялись весь спектакль, а потом неделю ругались - до чего же довели человека, что он стал таким?». Это для меня зачёт.
- Кстати, об «Амстердаме», где уникально работал Михаил Ефремов, желавший огромный успех и спектаклю, и театру. Теперь, когда Михаил, увы, в местах не столь отдаленных, ты стал бы вводить на его роль другого артиста?
- Нет, не стал бы. Уж точно не в «Современнике»: там новый руководитель и «Амстердам» не может там идти. Эстетики у нас принципиально разные и цели разные. И, думаю, хорошо, что они не настояли на вводе другого артиста.
- Ты получил театр, как говорится, в зрелом возрасте - 62 года. Когда был готов взять театр?
- Я был готов к этому лет пять назад. Раньше - нет. Сейчас уже есть понимание, выработан свой театральный язык для реализации моих фантазий, и я смогу по-новому развернуть движение этого театра.
- Вопрос простой, но важный - кабинет худрука. Ты будешь заседать в кабинете Армена Борисовича или присмотрел другой?
- Честно скажу, я не думал о таких вещах до назначения: чего делить шкуру неубитого медведя? Сегодня, на представлении меня труппе, задали этот же вопрос. И я ответил: «Я не хочу сидеть в кабинете Армена Борисовича». Не прошло 40 дней со дня смерти, да я и просил Департамент культуры, если и назначать меня, то после 40 дней. Но назначили сейчас. Может, я в другом здании вообще буду сидеть (у театра два здания - на Ломоносовском проспекте и в районе метро «Спортивная» - М. Р. ). Думаю, что я сегодня не готов войти в его кабинет, не готов. Возможно, это произойдёт со временем. И потом, сейчас это не главное.
- Тогда о главном. Вот завтра новый художественный руководитель войдёт в театр на Ломоносовском и ...
- Первым делом начну смотреть спектакли. Мне нужно понять глубину падения и высоту взлёта, узнать артистов. Посмотрев одну работу, я умею практически с 90 процентной точностью определять возможности актера. Редко ошибаюсь, и на это рассчитываю. В труппе около 50 человек, кое-кого лично знаю. Заодно посмотрю, что за пьесы брали к постановкам, подумаю, почему и соответствует ли они сегодняшнему дню?
Я ведь активный противник того театра, где два-три артиста сидят на сцене и говорят о жизни. Даже если они заставляют зрителей плакать. Для меня театр сегодня - это синтез всех достижение - от демонстрации актерских возможностей до продвинутости технологической. И я рад, что Департамент культуры понимает, что из кинотеатра сделать театр будет не просто, и к тому, что я говорю, относятся с пониманием. Не может сегодня оставаться театр в прежнем виде, и цирк на Вернадского - тоже. Мэрия перестраивает Москву классно, и мы тоже можем в этом поучаствовать.
Знаешь, что самое унизительное для меня, когда говорят об актере? «Он органичный». Органичные сегодня все люди. Ты не знаешь, когда тебе врут, когда нет - много мошенников. Он так органично тебе впарит товар, что ты уйдёшь счастливой. А где искусство, где?
- Уже знаешь, что будешь сам ставить? С чего начнёшь?
У меня есть несколько пьес, которые я отобрал для будущих постановок и разработал их, ещё не зная, что стану худруком этого театра. Но они все могут быть в пуле для репертуарной политики. Но многое зависит от того, кто будут те исполнители, и насколько технические возможности театра в состоянии поддержать мои идеи. Наконец, нужно понять есть ли у меня единомышленники.
- В труппе нет громких имён. Намерен ли ты приглашать артистов со стороны?
- Я не затворник, и обмен энергиями должен быть на разных условиях - приход ли артиста в труппу, на разовые ли роли. Ребята должны крутиться в мощном водовороте.
- А сам артист Газаров когда-нибудь выйдет на сцену?
- Я завязал с этим делом. Но если точно пойму, что в конкретной работе должен играть только я и никто другой, наверное, выйду. Но цели такой у меня нет.