Прослеживая жизненный путь Геннадия Николаевича Львова, прихожу к выводу: его судьбу выстроила любовь к Слову.
Родился на Дальнем Востоке, на берегу Японского моря. Окончил политехнический институт. Работал в порту, на рыбопромысловых судах, мастером на Дальзаводе. Важную роль сыграло: отец — Николай Захарович, инвалид войны, орденоносец, — заведовал единственным в небольшом городе книжным магазином («Когиз»). Постоянное чтение и равнение на книжных героев подсказывали правильные поступки, диктовали верные шаги. Повседневное присутствие литературы влияет на характер, вылепливает его. Когда отца, доверчивого, интеллигентного, доброжелательного, оболгали, сын смириться с этим не мог. Наступило тяжелое время для семьи. Окружающие вели себя по-разному. Впервые пришлось столкнуться с трусостью, ненадежностью тех, на кого привычно было смотреть уважительно. Но выявились и неколебимо честные, принципиальные, несокрушимые друзья. Обвинения с отца были сняты.
В училище, где пришлось работать воспитателем, группировались неблагополучные мальчишки, за ними никто не приглядывал, о них никто не заботился. Геннадий Львов предложил организовать «Магазин без продавца» — с приобретением «на доверии». В вестибюле разложил карандаши, тетради, носки, ручки, конверты, блокнотики, иголки — по щадящим ценам. Скептики опасались: будет разворовано. А он верил в честность питомцев. И они не подвели. Ощутив неформальную опеку, ответили искренней приязнью.
Из Приморья был приглашен в столицу, работал в центральном аппарате ВЛКСМ, ездил и летал на предприятия, где было неблагополучно, происходила утечка кадров, интересовался бытом «утекающих»: на Кустанайском камвольно-суконном комбинате заставлял руководителей покупать для девушек зеркала, чтоб могли собой любоваться в общежитиях и цехах, придумал обеспечивать работников пирожками, снабжал спортинвентарем. И, конечно, не забывал пропагандировать любимые книги, читал стихи, в том числе свои. Помогало. Действовало.
«Мы не дома, а в чужой стране»
Забегая вперед, скажу: от забытовленности до космодрома Байконур ему пришлось сделать всего лишь шаг. Как тесно, оказывается, все переплетено и увязано! Курировал «по молодежной линии» Узбекистан и Казахстан. В командировках бывал столь часто, что из 365 дней в году 190 проводил в разъездах. Бывал и на космодроме, в том числе на запусках космических кораблей, в вышедшем позднее сборнике опубликовал стихи о космодроме и его людях: «На карте их нет. Не ищите, ребята!».
Биография вместила ярчайшие события — вехи века. Остров Даманский в дни вылазок китайских вооруженных бандитов. Горестная ликвидация последствий аварии на Чернобыльской АЭС, где близкий друг и сокурсник, главный инженер первого блока Анатолий Андреевич Ситников, одним из первых бросившийся в опасную зону, получил смертельную дозу облучения — впоследствии он был посмертно награжден орденом Ленина. Возглавив управление по работе с письменными и устными обращениями (Группа писем и Приемная первого Президента СССР), придумал ежедневно выпускать брошюры-дайджесты наиболее значимых обращений граждан. Грянул ГКЧП, Геннадий Николаевич продолжал готовить ежедневные сводки писем и телеграмм — для президента.
Работал в конце 70-х в неспокойной Народной Республике Конго, помогал африканским друзьям. «Сложил» для них сборник различных советов (в переводе на французский язык). Храня верность литературе, заполнял блокноты наблюдениями и стихами. Не терял врожденных дипломатических качеств. Как-то в Конго прибыл «высокий» деятель из Москвы, а секретарь ЦК местной правящей партии, руководитель молодежного союза, не смог его оперативно принять. Незадолго до этого визита там убили президента. Положение оставалось напряженным. Местные правительственные чиновники ходили с автоматами, проводили совещание за совещанием. Вот и попросили советского гостя обождать, а он возбух: кто такой этот лидер, почему я должен ждать? Геннадий Николаевич мягко сказал: «Мы не дома, а в чужой стране». Инцидент был исчерпан, но неугодливый ответ Львову поминали долго.
Внешне судьба складывалась легко. Возможно, потому что Геннадий Николаевич — легкий, веселый, искрящийся юмором человек. Но принципиальности не терял, поэтому конфликты и проблемы возникали постоянно. Да и за словом в карман не лез. Слова были хорошо подобраны и отточены. Организовал выпуск стенных газет, где критиковал некоторых коллег, был подвергнут обструкции, чуть не закончилось исключением из сплоченных рядов. Вместе со своей супругой Жанной Семеновной (в браке они 58 лет, два сына — Андрей и Павел — и три взрослых внука) не перечил младшему сыну Павлу, полюбившему американскую девочку Николь, хотя раздавались предостерегающие увещевания со стороны «мудрых советчиков». Состоялась счастливая российско-американская семья, американскому внуку Саше Львову сейчас больше 20 лет.
Не обходилось без шероховатостей и на работе, куда Геннадий Николаевич пришел после горбачевской отставки. В форс-мажорных обстоятельствах не по рангу (а может, по привычке) поставил подпись под письмом высокому начальнику, чем нарушил субординацию (нижестоящему нельзя перепрыгивать промежуточную инстанцию), был вызван на ковер. Обязали извиниться перед адресатом, но тот, кому было направлено письмо, хорошо знал Геннадия Николаевича по прежней работе — закончилось без последствий за «превышение полномочий».
«Двигаться по телеграмме»
Ему бы написать мемуары. О встречах с Нурсултаном Абишевичем Назарбаевым, с которым общался еще в Темиртау, задолго до его президентства. Об уникальном помощнике Горбачева Валерии Ивановиче Болдине. О замечательном своем друге — дважды Герое Советского Союза космонавте-29 Валентине Витальевиче Лебедеве и его семье. Об узбекском «хлопковом деле», подробности которого знает лучше следователей и журналистов. Но мешает скромность.
Ни одна история, которую приводит Геннадий Николаевич, не обходится без прибаутки. Например, о том, как возвращался с космодрома в Алма-Ату вместе с несколькими казахстанскими руководителями. Провожали их космонавты. Дело было зимой, за полночь. Решили выпить на посошок, с собой кое-что имелось. Но про «тару», как говорят, забыли. На станции Тюратам нашли прикрепленную цепочкой к бачку с кипяченой водой алюминиевую кружку, пригубили из нее по очереди.
В Каракалпакии, когда в степи начинаются песчаные бури, заносит дороги, с пути сбиться легко. Вот какую рекомендацию услышал Геннадий Николаевич от водителя близ поселка Тахтакупыр: «Двигаться «по телеграмме», то есть ориентируясь на телеграфные столбы и провода».
И еще одна интересная деталь. Я не знал, что в аппаратах ЦК КПСС и Президента СССР существовала огромная профсоюзная организация. Геннадию Львову довелось быть профоргом крупного подразделения — Общего отдела. Пятьсот работников, которые, как обычные простые смертные, стояли в очереди (своей, внутренней) на квартиры, машины; все распределялось демократично. Хотя иногда приходилось нетерпеливых увещевать.
И опять — книги
Начинать работу в Департаменте печати и информации московского правительства под руководством Павла Гусева (в то время — министра правительства Москвы) было непросто: 90-е годы. Только-только появились компьютеры, принтеры, ксероксы, бумаги не хватало. Геннадий Николаевич предложил по аналогии с дайджестами писем Горбачеву издавать информационные бюллетени о различных сферах столичной жизни, привлек социологов. Первый тираж был 30 экземпляров. Вскоре выпуски стали регулярными, тираж — огромным, обзоры-сборнички получал на заседаниях правительства Москвы каждый, они поступали в каждую управу, в каждую городскую структуру, в каждую газету.
…В здании правительства Москвы на 9, 15, 19, 29-м этажах сияют стенды с выставленными в них книгами — для детей, любителей истории, поклонников живописи. Богато иллюстрированные тома вышли в свет под эгидой издательской программы столичного правительства. Книгоиздательская программа (кстати, редкое явление для мировых столиц) возникла и утвердилась при непосредственном участии Геннадия Николаевича Львова. В большинстве представленных на стендах книг есть частица его души и труда.
Рядом со стендами выложены некоторые из выставленных в витринах образцов. Были маловеры, опасавшиеся: открыто лежащие фолианты будут унесены (уж очень соблазнительны). Геннадий Николаевич рассуждает иначе: «Главное — приохотить к Слову, к Книге, пробудить интерес к чтению, приобщить к полиграфической культуре. А возместить унесенное реально». И вспоминает мальчишек из ремесленного училища, которым привозил тетрадки и карандаши.
* * *
Скоро у Геннадия Николаевича Львова первый настоящий, как он говорит, юбилей — 80! «МК» поздравляет коллегу и желает ему крепкого здоровья и новых успехов!