Большинство летних опен-эйров отменено. Но основатель легендарного рок-фестиваля KUBANA Илья Островский все же верит, что 29 августа ему удастся провести в «Горбушке» свой новый фестиваль PunkRupor. Точнее, возродить старый с таким же названием, но уже в совершенно другом формате.
Мы поговорили с Ильей о том, что будет происходить с музыкальным миром и публикой, почему большие игроки стали рушить интернет-рынок, не начав его строить, и к каким последствиям привела пандемия фестивальную публику.
-Илья, еще в самом начале карантина ты объявил о том, что у тебя новая команда, и рассказал о грядущем фестивале PunkRupor. Новости, конечно, были необычными в контексте всей ситуации, но однозначно интересными. Как все происходило?
-Мне вообще в последние годы «везет». Как только я стал собирать новую команду, началась пандемия, что, конечно, очень сильно изменило мои планы – не в лучшую сторону. Тем не менее я успел сделать это до введения режима самоизоляции. Но мы сразу разошлись работать по домам.
В 2020 я планировал провести несколько крупных фестивальных мероприятий, но в итоге PunkRupor – единственное, которое мне удалось простроить до начала всей этой истории. Никто не знает, когда снимут ограничительные меры относительно проведения массовых мероприятий.
Если можно предположить, что маленькие клубные концерты в каком-то обозримом будущем возобновятся, то с крупными опен-эйрами ситуация вообще может развиваться самым непредсказуемым образом. Однако фестиваль заявлен, артисты подтверждены, и мы надеемся на лучшее, а остальные проекты пока пришлось перенести - в своих мыслях и фантазиях на следующий год.
-Рассматриваешь ли ты альтернативный путь развития событий – перенос крупных фестивалей в онлайн?
-Мы немного поигрались с онлайном на карантине. Почти сразу, как нас всех закрыли по домам, я начал продумывать проведение мероприятий именно в таком режиме и организовал несколько онлайн-концертов – «Тараканов!», Глеба Самойлова & The Matrixx, группы «Приключения электроников».
Думаю, интернет-рынок мог бы быть сформирован, и в этом, конечно, была бы определенная экономическая целесообразность. Но вместо того, чтобы начать это делать, большие игроки с самого начала карантина начали его рушить, давая бесплатные концерты в Сети. Они очень быстро приучили публику к тому, что за онлайн ничего не надо платить, что это халява. И нам – независимым промоутерам – совершенно бесполезно с этим бороться. Ни о каких коммерческих мероприятиях в Сети думать уже не приходится, если у тебя нет спонсоров.
-Это сложный вопрос: согласись, ведь и публика оказалась в очень непростой ситуации. Многие потеряли бизнес, работу. Корректно ли просить их платить за интернет-развлечения? И если да, то как это можно грамотно организовать?
-Да, понятно, что люди тоже были в шоке, но даже мой скромный опыт проведения онлайн-мероприятий показал, что в принципе они готовы за них платить. Даже в сегодняшней ситуации. Никто же не говорит, что это должны быть деньги, эквивалентные ценам билетов на живые концерты. Есть система донейшн – добровольных взносов, где «донат» в среднем колеблется от 200 до 500 рублей.
Даже на этих цифрах, поскольку онлайн способен охватить намного большее количество людей, чем любое оффлайн-мероприятие, можно уже выстраивать определенную экономическую модель. В любом случае на фоне большого количества бесплатных сетевых концертов этот эксперимент был проведен уже в искаженной форме.
На рынок сразу зашли и те, кто предлагал бесплатный контент, и те, которые предлагали платный. Понятно, что первые одержали победу. Но они выиграли в моменте и разово, потому что нет никакой гарантии, что такое мероприятие с их участием пройдет во второй раз – через полгода или год, если ситуация затянется или повторится. Сейчас абсолютно не у дел остались музыканты не первого, а всех остальных эшелонов, которые не интересуют больших игроков, но и при этом коммерческую монетизацию своих мероприятий проводить не могут.
-У некоторых есть ложное представление о том, что провести концерт в интернете – проще простого. С какими сложностями ты столкнулся?
-Если мы не берем формат домашней акустики, для организации онлайна технически требуется не меньше, а то и больше средств, чем для проведения живого концерта. Большой профессиональный концерт с арендой сцены, звука, света требует достаточно серьезных вложений. Здесь еще добавляется съемочная группа, организация самой трансляции, оплата труда режиссеров трансляции и других специалистов, которые ее обеспечивают.
Мой опыт показал, что это еще более кропотливая работа, чем организация оффлайна. Возможно, это связано с тем, что для нас такая форма была новой, но мне эти три концерта дались очень тяжело и сопровождались огромным количеством организационных сложностей – таких, с которыми я просто не сталкивался до. Пока не попробуешь, не можешь знать об их существовании.
Несмотря ни на что, мы смогли очень достойно всё организовать при тех ресурсах и бюджетах, которые у нас были. Это не выглядело как дешевый DIY. С «Приключениями электроников» я также использовал новые технологии дополненной реальности, что, наверное, никогда не пришло бы мне в голову в случае с живыми концертами. Это очень забавная и интересная игрушка для зрителей. Они могли скачать на свой смартфон специально разработанное приложение и, наводя его в определенные моменты на экраны компьютеров, видели дополнительный контент, иллюстрирующий композиции.
Например, когда исполнялась песня «Бременские музыканты», выезжала телега с героями одноименного мультика. Думаю, если онлайн будет развиваться дальше, за такими технологиями будущее. Людям уже недостаточно просто спеть песню под гитару, нужно будет придумывать новые формы интерактивности.
-Насколько я знаю, фестиваль PunkRupor вы придумали вместе с лидером «Тараканов!» Дмитрием «Сидом» Спириным. Расскажи, с чего все началось?
-Мы с Димой Спириным еще в начале 2000-х создали независимый рекорд-лейбл «FM молчит рекордз»: Дима отвечал за идеологическую составляющую, а я – за организационную. Мы начали выпускать на нем молодых на тот момент панк-исполнителей и параллельно делать фестиваль «Высшая школа панка», который проходил много раз, в том числе с участием зарубежных хедлайнеров – группы Misfits, например.
Параллельно в то же время мы придумали второй фестиваль, который и назывался PunkRupor. Он был создан для продвижения и популяризации творчества молодых панк-артистов. Информационно его поддерживал портал Punk.ru, который сейчас уже не существует, а на тот момент являлся одним из крупнейших интернет-изданий о панк-роке.
Получилась такая игра слов, все укладывалось в одну концепцию. Мы даже выпустили один или два фестивальных сборника на физических носителях. В прошлом году Сид снова предложил мне сделать панк-фестиваль и, возможно, возродить один из наших «брендов» начала нулевых. Тогда я вообще проводил много разных панк-мероприятий.
Помимо уже упомянутых, это были и «Панк-романтика», и «Панк-рок ёлка. Изначально возникла идея возродить «Высшую школу панка», но, когда я искал свободный домен для фестиваля, то обнаружил, что сайт Punk.ru свободен. Тогда мы переиграли название, но и концепцию тоже: если в прошлом PunkRupor был создан для продвижения молодых артистов, то сейчас они не являются его главными героями. В лайнапе – маститые панк-группы из разных стран. Это, конечно, сами «Тараканы!», команды «Порт (812)», «Тени Свободы», 312Run, The Rumjacks из Австралии, немецкие коллективы Pyogenesis, The Other, Rantanplan, Turbobier из Австрии.
-Будет ли какое-то продолжение у фестиваля KUBANA? Или это все-таки закрытая страница, и все твои новые проекты уже развиваются в совершенно другой канве?
-Я уже много раз заявлял или намекал о его возможном продолжении. Это были не пустые слова: в те моменты у меня были весомые предпосылки к тому, чтобы все случилось. Потом в силу разных обстоятельств дело не доходило даже до полноценного анонса – что-то где-то ломалось.
В последний раз я вел переговоры на эту тему в 2019 году и был очень близок к их завершению. Когда уже нужно было предпринимать ряд конкретных шагов, начались разговоры о коронавирусе, и стало понятно, что это не тот случай, когда имеет смысл делать громкие заявления.
В любом случае я посвятил этому фестивалю 1/5 всей своей жизни и почти половину сознательной. Каждый раз, приезжая на любую площадку, фестивальное поле в какой-то части России или в других странах, я автоматически примеряю все эти условия на него. В последний раз фестиваль прошел в 2016. В 2017 я предпринимал какие-то истеричные попытки его возобновить.
Эта истерика точно прошла, потому что я устал бороться с неизвестными мне врагами, обстоятельствами, внешними силами, которые не имеют вообще никакого отношения к музыкальным фестивалям и индустрии. Тем не менее вне зависимости от того, буду ли я еще проводить KUBANA или нет, эта история, которая живет во мне всегда.
-Каким вообще будет фестивальный мир после пандемии?
-Сейчас об этом очень сложно говорить. Никто не понимает, когда все это окончательно закончится, каким будет мир, останутся ли в принципе музыкальные фестивали в том виде, в котором они существовали раньше. Любая пропаганда очень сильно влияет на сознание людей. Очень многие запуганы, и неизвестно, сколько они будут выходить из этого состояния, готовы ли будут сразу ринуться на фестиваль. То, чему нас учили в последние месяцы, - минимизировать количество социальных контактов – полностью идет вразрез с концепцией любого музыкального фестиваля, который, наоборот, призывает людей из разных городов, стран общаться, обниматься, целоваться. Идея о том, что коммуникация может нести опасность, - это вообще новые мировые вводные, с которыми мы раньше не сталкивались.
Я шучу, что мы носили маски, когда это не было мейнстримом. Вспомни Kubana-2013, когда пыль в станице Благовещенская стояла столбом. Тогда я реально впервые до 2020 столкнулся с тем, что во всех аптеках в округе раскупили маски. Несмотря на суровые бытовые условия, люди все равно радовались жизни и наслаждались музыкой, в этом смысле фестивальная аудитория в России стойкая и, возможно, не особо настороженная.
Но сейчас нужно понимать, что мы никогда не сталкивались с такой массовой истерией в СМИ, как в этом году в связи с пандемией. Я думаю, что психологические последствия всего этого нам придется расхлебывать еще долго.