— Сейчас всех на телевидении условно можно поделить на две большие группы. В первой те, кто работает, несмотря на все ограничения, а во второй — все, кто был вынужден остановить проекты. К какой группе можно отнести вас?
— Я в первой категории, и съемки моей программы не останавливались ни на один день. Конечно, мы используем какую-то часть ранее отснятого материала. Сейчас нам особенно помогает моя маниакальная страсть к долгосрочному планированию. Как человек из инженерной среды я склонен к тому, чтобы стараться предусмотреть все по максимуму и люблю выстраивать все издалека. Поэтому сюжеты у нас распланированы на полгода вперед, съемочные процессы начинаются заранее, и сейчас в программах мы используем материал из осенних зарубежных командировок. Когда начались все ограничения, связанные с пандемией, мы решили, что все равно будем продолжать работать, но уже больше с использованием Скайпа и других дистанционных технологий. Так что все идет полным ходом.
— Вас, наверное, как врачей, все время тестируют на наличие вируса?
— На прошлой неделе сотрудники нашей программы, включая меня, сдавали тест на антитела, и у всех результат отрицательный. Это значит, что мы до сих пор не были заражены, что, по всей видимости, говорит о надежности принимаемых нами защитных мер.
— Где вас застало начало глобального введения «военного положения»?
— Я был в России и, к счастью, не попал в карантин. Кстати, за последнее время я успел съездить в две командировки — в Нижний Новгород и Петербург. Путешествия были вполне безопасными, поезда практически пустые. Помню, в вагоне «Сапсана» на пути в Петербург было три человека, а на обратном — четыре.
— На телевидении с большим азартом освещается все, что так или иначе связано с пандемией. Как вы оцениваете работу ваших коллег в этом направлении?
— Вначале у некоторых экспертов были слишком залихватские настроения, мол, все это не страшнее обычной простуды, шапками закидаем и так далее. Многие выдавали публике неправильные прогнозы. И когда сейчас, хоть и редко, но все-таки звучат вопросы в духе «Зачем вообще бояться этого вируса?», то можно сказать, что телевидение сыграло свою роль в формировании таких настроений. С другой стороны, многие наши телевизионные люди нашли в себе силы признать ошибки и изменить свои первоначальные оценки.
— То, что сейчас происходит, изрядно впечатляет даже видавших виды журналистов. Но вы по образованию врач и, вероятно, ментально готовы и к таким поворотам событий. Или все, что вокруг для вас, тоже полная неожиданность?
— Пять лет назад я делал документальный фильм, который назывался «Смерть от простуды». И в нем разные профессора и доктора рассказывали о том, что вирус гриппа после одной из мутаций может вызвать пандемию. Уже тогда было известно про коронавирус, но эксперты считали, что опасность исходит именно от вируса гриппа. И эта опасность никуда не исчезла, и пандемия может повториться. В нынешней ситуации меня гораздо больше удивило то, насколько не готовы оказались правительства по всему миру. Никто не мог предсказать развития событий и разработать эффективные меры борьбы. Особенно в тех странах, где свободам граждан придается очень большое значение. В Китае с эпидемией достаточно быстро справились при помощи мер, которые совершенно невозможно представить в более свободном мире. Вроде заваривания дверей подъездов с зараженными людьми и использования полицейских дубинок против тех, кто вышел на улицу, несмотря на запрет.
— Кстати, азиатский подход к повседневной жизни с точки зрения отношения к инфекциям становится все популярнее…
— Я думаю, что к этому все идет. Еще до вирусной вспышки я во время командировок в Корею или Японию удивлялся привычкам жителей этих стран носить маски и обрабатывать руки безо всякого повода. В Японии, например, дошло до того, что местные жители надевают маски в метро даже не из соображений гигиены. Просто с утра по пути на работу многие могут задремать, и они не хотят, чтобы люди видели их с открытым ртом. То есть маска уже стала не средством защиты, а атрибутом обычной жизни. И результаты такого подхода мы сейчас видим. В Японии за все время меньше семнадцати тысяч заболевших, что очень мало для страны, в которой есть огромные города. Если и у нас ношение маски войдет в обычную практику, то мы сможем вскоре выйти из карантина и вернуться к более-менее нормальной жизни.
— Но при этом вы как телепроизводитель вряд ли сразу сможете работать в прежнем режиме в разных странах мира. У вас есть какой-то поствирусный план Б, который позволит вам снимать программы в новых условиях?
— Из-за непростой экономической ситуации мы стали отказываться от некоторых заграничных командировок еще до пандемии. Но нам помогает технический прогресс — сейчас доступны дешевые и довольно качественные камеры. В некоторых случаях зарубежные герои наших сюжетов могут довольно неплохо снимать себя сами. Еще есть пресс-службы университетов, которые соглашаются нам помочь. Они могут взять свою камеру и по нашему техническому заданию снять работу в лаборатории или интервью по присланным вопросам. А содержание программ — в голове. Сейчас выживут те, кто может придумать что-то реально крутое, те, у кого больше эрудиции, те, кто чувствует тренды. Я оптимистично смотрю в будущее, хотя вижу урезание бюджетов, необходимость, к сожалению, сократить свою команду. И еще я вижу слияние телевидения и Интернета, и здесь я как производитель контента могу найти свой путь к зрителю.
— Наверное, те, кто делает телевидение крупных форм, беспокоятся больше, чем вы. На ваш взгляд, смогут ли жить по новым правилам ток-шоу с большим количеством зрителей, масштабные проекты, в которых много артистов и массовки?
— Пандемия окончена. Мы выйдем из нее в течение нескольких месяцев. За это время часть производителей контента, о котором вы говорите, обанкротятся, и какие-то программы уйдут в прошлое, но на обломках появится что-то новое, и сам жанр точно не умрет. Мы не будем вечно жить в чрезвычайной ситуации и, конечно, соберемся большой компанией и на ток-шоу, и на Октоберфесте, и на чемпионате мира по футболу. Все еще будет, просто сейчас мы многое склонны видеть в плохом свете.
— В силу изменившегося режима работы сейчас все мы можем себя неплохо реализовать как телезрители. У вас есть свой карантинный топ телепрограмм?
— По инициативе детей мы посмотрели все выпуски шоу «Маска». Несколько недель подряд мы по три часа зависали перед телевизором, что раньше было просто непредставимо. Еще мы всей семьей смотрим на National Geographic программу «Дикий тунец», где команды рыбаков соревнуются друг с другом. На Animal Planet мы смотрим программу про мастера, который строит необычные бассейны в частных владениях. В основном научно-популярные вещи. Культура смотрения сериалов у нас в семье как-то не прижилась.
— У вас двое детей, и они в том возрасте, когда их энергию нужно куда-то выпускать. У вас есть свои родительские ноу-хау?
— Жена еще до пандемии увлеклась сама и увлекла детей сбором алмазной мозаики. Они все могут часами сидеть за этим занятием, разговаривать и получать удовольствие. Есть настольные игры, в которые мы с радостью играем всей семьей. Раз в день я вытаскиваю детей из дома ради похода в магазин. Поучается небольшая прогулка с наблюдением за птичками, жучками и так далее. Есть домашние животные, которые являются неиссякаемым источником радости. Вот сейчас дети выпустили полетать попугайчика и следят за тем, чтобы он не ел кактусы. Рыбки родили мальков, подсчет которых доставляет удовольствие. Мой десятилетний сын увлекся обучением программированию и сейчас рисует анимацию, делает простенькие компьютерные игры. Есть небольшой спортивный уголок, и я стараюсь, чтобы у детей в течение дня была какая-то физкультура. Пятилетняя дочка получает от преподавательницы фитнеса из детского сада онлайн-уроки раз в неделю. Перед сном мы обязательно детям читаем и обсуждаем прочитанное. Сейчас уникальный момент, когда нас для детей много, и это очень важно для них. Они в компании взрослых людей и поневоле к ним тянутся: улучшают речь, реагируют на все взрослее. Так что у этого безумного и в чем-то травмирующего периода есть и свои преимущества.