Однако больше всего переживаний у г-на Сюткина — за торжества, посвященные четвертьвековому (!) юбилею одного из своих самых знаковых рок-н-ролльных хитов «7 тысяч над Землей»:«Они запланированы на ноябрь, но если раньше, в сентябре, например, а это более-менее реальный срок, снова откроют залы, пройдет какой-нибудь концерт и все опять поперезаражаются, то опять все закроют». Что-то конкретное могла бы нагадать, конечно, Ванга, но она давно умерла.
Г-н Сюткин согласен, что концерты и вообще развлечения станут последним, на что обнищавшее в карантине население бросится тратить деньги, однако он все-таки «больше оптимист» и объяснит сегодня, почему.
Однако поводом для нашего разговора стала другая печальная весть — об уходе из жизни одного из отцов-основателей рок-н-ролла, американского музыканта Литтл Ричарда (заметка о ярком и парадоксальном творческом пути легендарного музыканта в день его смерти 9 мая опубликована на сайте «МК»), а рок-н-ролл для г-на Сюткина не просто карьера, а смысл жизни и главная страсть. К тому же из всего пантеона королей рок-н-ролла именно Литтл Ричард стал для Валерия «путеводной звездой», это видно и слышно в его творчестве невооруженными глазом и ухом.
Посвящение в Tutti Frutti
— Вряд ли уместно как-то утрированно горестно скорбеть об уходе человека, который прожил 88 невероятно ярких лет, — заметил Валерий Сюткин, — скорее уместна светлая грусть и такие же яркие, как его жизнь, воспоминания. Теперь из этой плеяды остался только Джерри Ли Льюис, но он чуть моложе, 1935 года, а Литтл Ричард был рожден в 32-м.
— Ты разместил очень взволнованный пост на своей страничке в Фейсбуке, а для многих эта утрата прошла незаметной…
— Было сложно, потому что совпало с таким большим праздником — Днем Победы. Я не хотел все мешать, но и промолчать не мог. Уже поздним вечером все-таки разместил пост и дал ссылку на совершенно пронзительный текст, который написал Мик Джаггер. Мои оценки те же, что у Мика Джаггера или Пола Маккартни: Литтл Ричард — главный голос рок-н-ролла. Лично я въехал в классический рок-н-ролл именно через него, через его хиты Long Tall Sally, Lucille и, конечно же, Tutti Frutti. Я считаю, что эти его фантастические крики: «A-bop-bop-a-loom-op-a-lop-bop-boom» — это и есть квинтэссенция, то, что внес в рок-н-ролл Литтл Ричард. Чистая энергия! Если Элвис Пресли — король рок-н-ролла, то Литтл Ричард — король энергетики рок-н-ролла. Такого второго нет. Всех зажигал! И жизнь прожил своеобразную, в 1958-м у него был уход в религию, и дальше эти две линии — религия и рок-н-ролл — так и остались главными в его жизни. Периодически служил то одному богу, то другому. Противоречивая фигура.
— При этом артистически он же был не самым выразительным представителем жанра…
— На Литтл Ричарда не обязательно было смотреть, главное — слушать. По визуальной подаче его коллеги — Чак Берри, Джерри Ли Льюис или Элвис Пресли — были более выразительны. При этом та же группа Earth, Wind And Fire многое взяли от его имиджа, но я «клюнул» в первую очередь на тембр, поскольку вначале только слышал. Увидеть-то в те времена в Советском Союзе было негде. И это был сметающий накал, который рвал на части. Мощный, и, главное, ни с кем не перепутаешь.
— И твоя манера, энергетика уходят корнями именно в эти первые впечатления?
— Да, Tutti Frutti стал практически моим первым рок-н-роллом. Даже Rock Around The Clock Билла Хейли я уже позже спел. Проще по словам — всего два куплета плюс эта взрывная знаменитая «считалочка». Здорово просто! Так что он величайший дядька. Мы, к сожалению, не были с ним на дружеской ноге, в отличие от Джаггера, который выставил на своей странице видео, где они вдвоем поют. Невероятная запись! Он для многих был кумиром. «Битлз» его тоже боготворили, считали подлинным гуру, тоже пересекались, и мне только остается завидовать им в этом. Представить только: работали у него на разогреве в начале 60-х, и не случайно сам Литтл Ричард считал именно битловский кавер на Long Tall Sally лучшим.
— Обычно наши музыканты твоего поколения указывают все-таки на «Битлз» или «Роллинг Стоунз» как начало своих начал…
— И я не исключение. Я начинал в 70-м, в последний год существования «Битлз», а я их только услышал впервые — песню Can't Buy Me Love, причем это был музыкальный фрагмент в заставке к какой-то передаче по советскому телевидению. Даже не знал, кто поет. Но это был мощный толчок, я тут же прослушал буквально запоем «Криденс», «Дип Перпл», «Лед Зеппелин», их первые альбомы, все одновременно, произошло мощное погружение в новую музыку. А Литтл Ричарда, как ни странно, впервые услышал уже году в 1974-м. На танцах в школе нужно было сыграть какой-то классический рок-н-ролл, и тогда состоялось мое «посвящение» в Tutti Frutti и Lucille. Посмотрел на год издания, 1957-й и ахнул, понял, откуда на самом деле идут эти энергетические корни рок-н-ролла, рока, даже хард-рока. Это было озарение, новое знание. Конечно, удивился, потому что я тогда только родился, в 1958-м. У меня день рождения 22 марта, и есть такая программа, которая определяет, какой хит был самым главным в это время в мире. И вот в мой день рождения это была композиция Tequila группы The Champs — на 1-м месте в чартах «Биллборда» 22 марта 1958 г. Так что я рожден под знаком музыки именно этого стиля — рок-н-ролла.
— Во времена, когда ты начинал, даже найти рок-музыку была целая проблема: у единственной фирмы грамзаписи «Мелодия» — «идеологически выдержанный» репертуар, ни FM-станций, никаких Муз-ТВ, борьба с тлетворным влиянием Запада, «железный занавес»…
— Об этом много всего рассказано свидетелями и участниками той «поры прекрасной». Мой случай не был исключением, главным источником информации были магнитофонные пленки, а инструментом — магнитофон «Комета» или в лучшем случае какой-нибудь привозной японский. Обменивались записями с друзьями, переписывали. Пластинки достать было трудно, но я поступил мудро. Купил у фарцовщиков у магазина «Мелодия» пластинку американской группы Grand Funk Railroad за 10 рублей, а это были большие деньги, потому что в магазине такая гибкая пластинка стоила 60 копеек (разумеется, с магазинным репертуаром, не американским), и я ее менял: давал переписывать кому-то в обмен на другие записи. Старались именно с винила переписывать на магнитофон, чтобы максимально сохранить качество. Эти магнитофонные катушечки и кочевали по меломанам. Было две скорости — 9 и 19, я все помню. Очень удобно. Я записывал на 19, чтобы потом на 9 снимать гитарные риффы, барабанные партии — потому что медленнее же в два раза, удается все расслышать, все ходы, нюансы. «Лед Зеппелин», конечно, трудно было скопировать, музыканты очень сложно играли, а «Дип Перпл», например, попроще. Поэтому и лабали все Smoke On The Water. Grand Funk, Creedence легко копировал. У меня даже кличка была в армейские годы — Фарнер, по имени лидера группы Grand Funk, потому что я их пел альбомами.
— Приход в «Браво», значит, был не столько «карьерным ростом», сколько воплощением главной музыкальной страсти — рок-н-ролла?
— Да, там я уже серьезно нырнул в рок-н-ролл. Женя Хавтан очень помог: дал мне целый CD-сет с десятью сборниками рок-н-ролльной классики, там было все — The Shadows, The Platters, Фэтс Домино, Джонни Бёрнетт, Эдди Кокран… И сказал: «Изучай, вот это мы будем делать». И тогда я уже намного глубже окунулся в эту музыку, хотя Литтл Ричард, конечно, был со мной еще с 70-х, и он всегда был для меня самым любимым и главным исполнителем жанра и самым любимым вокалом в рок-н-ролле.
«Секс был. Но давно»
— Возвращаясь к злобе дня: и как наш любимый рок-н-ролл переживает неслыханный карантин и самоизоляцию?
— Словосочетание «хорошо сидим» приобрело особый смысл и глубину. Так что — хорошо сидим. Но долго. Но что делать? Изменить не можешь, надо принимать как есть. Используем время с пользой, насколько возможно. Зато над репертуаром тружусь, что-то делаем, ваяем. Это хорошее время, чтобы работать над собой. Вот я и работаю. Провели огромную работу ко Дню Победы. Даже не по количеству участия в разных эфирах, онлайнах и т.д., а по качеству, поскольку здесь нужна крайняя деликатность. Сделали девять старых песен военных лет, работали над ними долго, тщательно, альбом выпустили, был телевизионный эфир замечательный… Вчера пересматривал «Белорусский вокзал» и поймал себя на мысли, что мы не просто уже другое государство, а другая система координат жизни. Все другое. В чем-то, может, и более правильное, но того, что называлось задушевностью, стало значительно меньше.
— Для тебя уже наступило время переосмысления будущего на фоне всех этих гаданий, переживаний, предсказаний — что и как будет после пандемии? Есть мнение, что онлайн настолько войдет в привычку, что многое, в том числе в шоу-бизнесе, уже не вернется на прежние рельсы…
— Сейчас не только онлайновые концерты, но даже корпоративы устраивают.
— А вот об этом еще никто не рассказывал. Онлайн-корпоратив — ты не шутишь?
— Не шучу. Конечно, это не повальное явление, но имеет место быть.
— И как это выглядит?
— Как видеозвонок вместо реальной встречи. Это очень персонально. В моем случае было один раз. Звонит семья, они хотят, чтобы ты поздравил, без микрофона, просто с гитарой. Ты поешь полчаса, поздравляешь. Такая беседа, общение происходит. Но пока ценовая политика шаткая, потому что у всех тяжелые времена. Нужно находить консенсус.
— Ты всегда был любимчиком корпоративов…
— Сейчас уже былые законы индустрии не помогут. Нужно желание. Но я в этом деле мастер спорта, мне ничего не надо, никакой мегаорганизации, суперподготовки. Я уже заметил: если артиста выводишь на экран айпада, а он поет в микрофон, то это сразу убивает жанр. Должно быть просто, как звонок другу, face to face (лицом к лицу). Берешь гитару и поешь. А когда группа, подготовка, то все пропадает. Потому что тот же Zoom комфортен человек на 9, например, а когда экран делится на 24 части, то уже мелковато. Мне кажется, маленькие кафе и рестораны могли бы так потихонечку начинать, собираются человек 20, проверенных изоляцией, и понеслось…
— Да, вот дожили…
— Во всем этом пока больше элемента поддержки боевого духа, конечно, чем какой-то отлаженной системы. Хотя наиболее находчивые люди придумывают уже, как из этого делать деньги. На самом деле все это не главное и не навсегда, несмотря на все разговоры о том, что и после пандемии многое так и останется в онлайне. Если и не закончится совсем, то трансформируется в какое-то более правильное измерение. Люди не смогут вечно жить по своим норам и говорить только в дисплей. Так мы устроены. Будут концерты, без этого не сможем. Просто нужно пережить это время. Обычно войны раз в 20–30 лет сотрясали земной шар, а теперь новое потрясение, лишение. С войнами, слава богу, несопоставимо по жертвам, но все равно испытание. Его надо пройти.
— Многие считают, что концерты будут последним, на что люди начнут тратить деньги, вернувшись к нормальной жизни после кризиса и потрясений…
— Конечно, концерты будут далеко не на первом месте. Но с другой стороны, на мой взгляд, и не только на мой, после больших потрясений происходит всплеск интереса именно ко всему яркому, чувственному, художественному, творческому. Достаточно вспомнить те же 50–60-е годы, когда в мире появилось столько классных фильмов, книг, поэзии, новой интересной музыки, потому что после тяжелых времен люди хотят радоваться жизни. А здесь без музыки просто никуда вообще. Поэтому будем делать свое дело.
— То есть ты больше оптимист, чем пессимист, как в старом анекдоте: «Доктор, зато КАК висит!»…
— Я реалист с налетом оптимиста. Мне очень понравился анекдот для возрастной группы пенсионного возраста: «У пессимиста давно не было секса, а у оптимиста был. Но давно»…