Ни с одним из этих персонажей у актера не было физиономического сходства, но Сокуров считал, что из его лица можно вылепить все что угодно. Правда, потребовалось иногда по пять-шесть часов, для того чтобы наложить грим.
В 2002 году на 15-й юбилейной церемонии кинопремии «Ника» «Телец» получил шесть наград, причем в присутствии Бориса Ельцина. Приза за лучшую мужскую роль (Ленина) был удостоен Леонид Мозговой. Поскольку Ленин по гороскопу — телец, то картину так и назвали. События в ней происходят в 1922 году в Горках. Ленин — некрасивый, конопатый, больной человек — тихо угасает. Его существование сводится к простым нуждам: поел, попил, поспал. Сложив ладонь пистолетом, он стреляет из пальца, задает жене Наде вопросы о том, что будет после его смерти. Жизнь превратилась в муку, и Ленин просит у партии яду. Сталин готов просьбу удовлетворить. Героя Мозгового не называют ни Лениным, ни Ильичом, ни Володей, но и так понятно, кто перед нами.
Накануне 150-летия со дня рождения Ленина мы поговорили с Леонидом Мозговым, находящимся у себя дома в Петербурге.
— Чем занимаетесь на карантине?
— Сижу в квартире. Дочь с зятем приезжали на машине, привезли всякой еды. Читаю, смотрю, вспоминаю. Уже не пишу. Все, что мог, изложил в своей книге, очень важной для меня.
— Как роль Ленина повлиялa на вашу биографию?
— Никак не повлияла. Я же очень поздно начал сниматься. Мне было 50 лет, когда Александр Сокуров пригласил меня на роль Чехова в фильме «Камень». Потом уже были Гитлер и Ленин. Меня даже называли Адольф Ильич Чехов. У такого великого режиссера, как Сокуров, я готов играть все.
— Снимаясь в Горках, в аутентичной обстановке, неужели не почувствовали никаких токов?
— Я не мистический человек, не верю во всякие знаки. Это просто роль. В Горках все сохранилось со времен Ленина, и я сидел за его столом. И в «Камне» так было. Мы снимали в доме Чехова, и я тоже сидел за его столом. «Молох» мы снимали в горах, где Гитлер жил. В Германии до сих пор сохранилась его дача. Я готов у Сокурова хоть черта сыграть. Мне с ним ничего не страшно. Гитлер и был таким чертом.
— Не имея портретного сходства, вам ведь приходилось накладывать толщи грима?
— Да, часа два занимал грим, но сначала его нужно было найти. Мне надевали парик, накладывали морщины. Нос немного подтягивали, потому что у меня он длиннее, чем у Ленина.
— Пересматривали работы предшественников?
— Нет! Сокуров не велел мне ничего смотреть. Конечно, я их помнил с детства. У нас тогда не было бога, но был дедушка Ленин. Запомнил по кинохронике его руку — парализованную ладонь, сложенную углом. Я еще Сталина видел на трибуне Красной площади. Наверное, это было в 1951 году. Я тогда жил в Москве и пошел на демонстрацию. Мы шли в колонне от своего района. Я был ближе к ГУМу, не очень близко к трибунам, но присутствие Сталина не мог не ощущать. Это сейчас мы так относимся к нему, а тогда Сталин — это был Ста-а-а-лин!
— А к Ленину менялось отношение? Его теперь играют даже актрисы, превращая все в клоунаду?
— Тут дело даже не во вседозволенности, просто время изменилось. Когда мы снимали, к Ленину было совсем другое отношение, не такое, как в моем детстве. Он уже не был божеством. Но все-таки он личность мирового масштаба, сумевший (не один, конечно) своротить такую махину, как Россия, повернуть ее совсем в другую сторону. В нашем фильме это просто больной человек.
— Хороший или плохой?
— Человек всякий бывает. Есть в нем что-то хорошее и что-то плохое.
— Если бы «Телец» вышел сегодня, когда на любое художественное высказывание находится масса оскорбленных, он бы вызвал сильную волну.
— Мы сейчас живем в другом государстве. Но тогда на нас никто не нападал. Это было время счастья. Есть что вспомнить, что показать внукам.