Обычно для Масленицы в «Никола-Ленивце» арт-объект строит основатель парка, мастер лэнд-арта Николай Полисский. Однако в этом году его создание доверили молодым архитекторам из Петербурга. Проект впервые был выбран по конкурсу, на который было подано множество заявок. Победа досталась Петру Советникову и Вере Степанской.
— Каждый год строится какой-то центричный объект, а нам хотелось подчеркнуть пространство полей, — рассказывает Петр «МК». — За основу мы взяли понятную метафору — сжигание мостов. С одной стороны, прощание с Масленицей — это коллективное действие, с другой — в ритуале есть очень личный момент. Каждый получает возможность пройти по мосту и отпустить и уничтожить все, что считает ненужным в своей жизни. Нам кажется, что в этом есть очень щемящая интонация. У каждого есть шанс соприкоснуться с объектом, который потом исчезнет навсегда. Это история про ощущение времени — как внутри себя, так и в целом, в смысле эпохи.
Среди диких полей русской глубинки действительно будто бы встречаются разные времена и эпохи. Люди, вырвавшиеся из цивилизации, оказываются без связи и Интернета. Если потерял друга, то найти привычным способом — созвониться — здесь не получится. Мистические атмосфера, музыка и танцы способствуют погружению в безвременье. Несмотря на то что Масленица — традиционный восточнославянский праздник, участники ритуала-спектакля одеты скорее в готической традиции, нежели в славянской.
Огонь очищает — так считали как древние славяне, так и европейцы. Выражение «сжигать мосты» тоже имеет корни в разных культурах, но везде означает одно — прощаться с чем-то раз и навсегда. Простая и созвучная идее праздника метафора воплотилась в арт-объект из сухостоя, тронутого жуком-короедом, испорченных паллетов с производств Калужской области, соломы и другого деревянного мусора. Вокруг него в день проводов зимы разворачиваются традиционные масленичные гулянья с играми и блинами.
...Вокруг объекта «Сжигая мосты» скоморохи в средневековых костюмах поют и танцуют, вовлекая гостей арт-парка в ритуальный спектакль. Здесь можно, например, обвязавшись веревкой так, чтобы сзади свисал небольшой кусок, ловить противника за «хвост». Кто первый поймал — получает деревянный блин, который можно обменять на съедобный, масленичный. Или забраться на деревянного козла, взять в руки мешок и попытаться им скинуть соперника наземь. Ближе к вечеру гости, напившись бесплатного чая и наевшись блинов, начинают водить огромный хоровод. Главный заводила по прозвищу Марципан командует действом шутя и играючи. Когда настает время огненных проводов зимы, он вместе с помощниками раздает людям ветки, которые нужно оставить на мосту и под ним вместе со всеми проблемами и заботами. Многие из участников пишут все, от чего хотят избавиться, на бумажках и прячут их в арт-объект.
Шествие по мосту завершается поджогом арт-объекта. Когда люди отходят на безопасное расстояние, скоморохи «дают огня». Конструкция вспыхивает словно спичка. Меньше получаса — и мосты полностью объяты пламенем. В этот момент в спектакль включается природа. Неожиданно мягкая ясная погода сменяется сильным ветром и ледяным градом. Все вокруг затягивает белым. Из колонок звучит мистическая музыка. Над головами, несмотря на непогоду, летает огромный дрон, снимая все происходящее. Словно НЛО, ворвавшийся в средневековую картину мира. Под квадрокоптером танцуют скоморохи в черных и белых платьях. А пожар все быстрее съедает ритуальные мосты. Люди оказываются в эпицентре совершенного драматического перформанса. Град смешивается с искрами, разлетающимися вокруг горящей конструкции. Лед сливается в танце с огнем, рисуя на белом небе то желтые, то фиолетовые, то малиновые узоры. Абсолютный мистический сюрреализм.
Окончательно конструкция сгорает за два часа. Ближе к финалу она напоминает уже не мост, а собор Парижской Богоматери, объятый огнем. Все с замиранием ждут, когда конструкция рухнет. И вот рушится первая башня, через несколько минут — вторая. Исчезновения происходит в секунду — и, кажется, в этот миг проносится вечность.