На создание этого арт-объекта у Моники Сосновской ушло два года. Сначала она изучала творения Шухова. На момент своего появления в конце ХIХ века сетчатые гиперболоиды были олицетворением прочности, а сегодня многие из них нуждаются в реставрации, вызывающей многочисленные дискуссии. Ничто не вечно под Луной — даже самые, казалось бы, незыблемые вещи. Глядя на согнутую, словно алюминиевая вилка, стальную махину, начинаешь воспринимать ее уже не как неодушевленную конструкцию, а как живое существо. Сочувствуешь ей. То, что происходит с наследием Шухова, да и всего модернизма, — злободневная и болезненная тема. Здесь она обретает прочувствованные формы.
Проект оказался сложнейшим и с технической точки зрения. Сначала нужно было построить сам гиперболоид, а потом изменить его форму. Чтобы именно согнуть, а не сломать сталь, потребовалось нагревать каждую балку и постепенно сгибать. Процесс длился месяцами. А чтобы поместить арт-объект в холл «Гаража», его пришлось разрезать и соединить заново уже внутри.
«Сгибание» со всей его метафоричностью становится хорошим эпиграфом к новым выставкам в музее. Одна из них получила название «Мы храним наши Белые сны». Здесь представлены работы художников и писателей первой половины ХХ века, которые по тем или иным причинам оказались на Востоке. Большинство из них сослали туда как неугодных советской власти: в экспозиции представлены дела НКВД на этих людей. Оказавшись на Востоке, они начинали познавать этот отличный от европейского мир и делали вещи на грани фантастики.
Например, здесь можно найти собственную схему жизни, составленную поэтом Андреем Белым. На панно он выстраивает график, или «рельеф» своей судьбы, пытается проанализировать отношения с родителями, творческие «высоты» и «низины». Смотрится как концептуальное полотно, а главное — открывает внутренний мир поэта с новой, сверхчувственной точки зрения. Восток изменил многих героев проекта: они словно проникают в какой-то потусторонний мир и отзываются на него фантастическими произведениями.
Другой проект посвящён чувству моды — на грани фэшн и искусства. Выставка «Прохожий» Atelier E.B. (дизайнера Беки Липскомб и художника Люси Маккензи) начинается с работы «Манекен», созданной дизайнером Рудольфом Беллингом в 1923 году. Но это не обычная «болванка» для демонстрации одежды, а фантастическая скульптура серебряного цвета без головы, рук и ног. Беки и Люси переосмысляют в своем проекте множество исторических материалов: от модных журналов и выкроек до манекенов и концепцией витрин. Доходят аж до Древнего Египта в своих исследованиях.
И все для того, чтобы доказать: одежда не только отражает наши потребительские запросы и вкусы или эпоху — она может быть сама по себе концептуальным высказыванием. Авторы стирают границу между модой и искусством, например, создавая инсталляцию «Лакуна», где греческие классические скульптуры соединяются с модными деталями современного времени.
Наконец, «Секретики» — выставка, которая погружает нас в тайную культуру советской эпохи. Название напоминает о популярной детской игре: ребята собирали из всяких мелочей клад и прятали его в земле или доверяли другу. Игра жива до сих пор, однако в эпоху застоя она получила продолжение в искусстве. В то время художники-нонконформисты работали, что называется, в стол: у них не было возможности выставляться. Их акционистские практики часто напоминали расширенную и усложненную версию «секретиков». Например, акция «Раскопки» легендарной группы «Мухомор», во время которой участники закопали человека в землю, снабдив его лишь фонариком, тетрадью и ручкой. Воздух поступал под землю через трубочку. Через несколько часов его откапали и зачитали записки. Культура скрытости оказывается не просто отдельной главой в истории русского андеграунда, а важным фактором, во многом сформировавшим его.