Главные роли сыграли первоклассные актеры: Джаред Харрис — советского физика-ядерщика Валерия Легасова, Эмили Уотсон — физика-ядерщика Минского института ядерной энергетики, Стеллан Скарсгард — зампреда Совмина СССР Бориса Щербину. Картина получила премию «Эмми» в 10 номинациях, а на Игналинскую АЭС в Литве, где снимали фильм, устремились туристы со всех континентов.
Война года развернулась там, где ее не ждали, — во МХАТе им. Горького, где год назад вместо актрисы Татьяны Дорониной, тридцать лет руководившей театром, воцарился менеджер Эдуард Бояков. Первую официально объявили, как это сейчас принято при смене власти в культурных структурах, почетным президентом, и поначалу в женском МХАТе на Тверском все было как бы тихо. Но что-то в планах менеджера пошло не так, и группа артистов вышла на улицу с видеообращением к президенту. С тех пор противостояние нового начальника и части труппы нарастает. Недовольных новой политикой Бояков стал бить рублем, а порой и в прямом смысле бить. Десятки исков к менеджеру-худруку уже лежат в Пресненском суде. Ситуацию подогрела 40‑минутная аудиенция Татьяны Дорониной с Владимиром Путиным в Кремле на вручении госнаград. Теперь стороны конфликта ждут результата: артисты продолжают обращаться в суд, а худрук жестко гнет линию администрирования и «отстаивает ландшафт, пространство русского, российского, просвещенного патриотизма» (конец цитаты из Прилепина, соратника Боякова). Правда, что означает сей многозначительный набор, никто объяснить не может.
Свадьба года Константина Богомолова и Ксении Собчак побила все рекорды по вниманию россиян. Сама церемония бракосочетания, состоявшаяся в сентябре, подавалась поистине с театральным размахом: не свадьба, а прямо-таки перформанс современного искусства, которым небезуспешно занимается Константин Богомолов в театре. А если к его умению присовокупить зашкаливающий интерес к жизни его избранницы, то свадьба-перформанс удалась на славу. Путь брачующихся оригинален — от святости ко греху. Катафалк — карета с лошадьми — венчание — и, наконец, ресторан с откровенными танцами молодой для молодого. Браку КБ с КС всего три месяца. Однако злые языки торопят события и делают ставки: а как же будет оформлен развод? Люди завистливые и не верят в силу чистой любви и светлого чувства.
Скитальцем года признан южнокорейский режиссер Ким Ки Дук, постоянно появляющийся на московских кинопремьерах. На родине он стал изгоем после того, как актриса, снимавшаяся в 2012‑м в его картине «Пьета» (отмечена «Золотым львом» Венецианского кинофестиваля), обвинила его в насилии. Тогда, чтобы положить конец обвинениям, Ким Ки Дук заплатил штраф в 5 тысяч долларов, но это не помогло. Теперь он не может работать в Южной Корее, а Каннский и Берлинский кинофестивали, еще недавно боровшиеся за его картины, объявили корейскому гению бойкот. Последний по времени фильм Din Ким Ки Дук снимал в Казахстане. Возможно, в ближайшее время он начнет работать в России, о чем давно мечтал.
Сенсацией года вне конкуренции можно считать «Жизель» в Большом театре. На балет о бедной девушке, потерявший от любви рассудок (в прямом смысле слова), люди съезжаются со всего мира. Еще бы, в Москве восстановили ту самую (!!!) первую версию балета, показанную на мировой премьере в Париже почти 180 лет назад. Алексей Ратманский сделал не реконструкцию, а новую редакцию балета XIX века, принципиально основанную на исторических документах, некоторые из них обнаружены только в начале века XXI (нотация Анри Жюстамана). Причем эта «Жизель» — уже 14‑я (!) по счету версия в Большом за всю историю балета, и соседствовать она будет с другой — Юрия Григоровича, оставшейся в репертуаре. Теперь в Большом две «Жизели».
Кража года произошла в Третьяковской галерее. В день рождения художника Архипа Куинджи на глазах у всех (воскресенье, прайм-тайм) уроженец Крыма, разнорабочий Денис Чуприков снял со стены картину «Ай-Петри» и вынес вон. Легко и непринужденно — как в кино. Смотрительница наблюдала за его действиями, однако впала в ступор. 32‑летнего злоумышленника задержали той же ночью. Позже Чуприков признал свою вину и был приговорен к трем годам колонии строгого режима. Грабитель объяснил дерзкий поступок желанием «хайпануть», но в деле фигурировала и версия о сговоре — под подозрение попала группа лиц, но в итоге подозреваемых исключили из делопроизводства. И все же в этой истории не все так просто. Чуприков некогда работал у влиятельного сотрудника МВД на Рублевке, на нем «висели» кредиты, ранее против него было возбуждено уголовное дело о хранении наркотиков, закрытое по неизвестным причинам. То есть парня, далекого от искусства, было чем «подцепить» и, возможно, за кражей стоит птица более высокого полета.
Внезапность года связана с делом «Седьмой студии». Нежданно-негаданно в начале апреля из-под домашнего ареста освобождают режиссера Серебренникова, а на следующий день и остальных фигурантов дела — Юрия Итина, Алексея Малобродского, Софью Апфельбаум. В июне так же неожиданно возвращают на рабочее место бывшего бухгалтера студии — Нину Масляеву. Отчего руководство театра «У Никитских ворот» и все здравомыслящие люди впадают в шок: человек, обвиненный в хищении госсредств, допущен к государственным деньгам (!!!). И так же внезапно происходит замена одного судьи на другого, а само дело откровенно начинают «гнать» — заседания идут в ежедневном режиме продолжительностью по 6–8 часов. Куда летит дело «Седьмой студии» и какая внезапность ждет нас на финише этого откровенного фарса? Страшно подумать.
Высказывание года принадлежит профессору Высшей школы экономики, известному филологу Гасану Гусейнову. Он написал на своей странице в ФБ пост, в котором возмутился тем, что в московских киосках нет газет на других языках, «кроме того убогого клоачного русского, на котором сейчас говорит и пишет эта страна». Общественность возмутилась, профессора объявили русофобом, а в «Вышке» собралась комиссия по этике, рекомендовавшая Гусейнову принести публичные извинения «за сознательное распространение непродуманных и безответственных высказываний». Гусейнов извиняться не стал, объяснив, что ругал он не русский язык как таковой, а «язык ненависти», «язык телевизионных шоу». В поддержку профессора выступили писатели, ученые и коллеги. Дело так ничем и не закончилось, а изданий на иностранных языках в киосках как не было, так и нет.
Плохиш года, как мировая пресса окрестили танцовщика балета Сергея Полунина, не раз подбрасывал дровишек в топку новостей: негативно высказался о людях с избыточным весом и геях, что послужило поводом руководству Парижской оперы отказаться от сотрудничества с ним. А вот на родине мастера шоковых заявлений оценили высоко: доверили обучать балету детей — он назначен исполняющим обязанности ректора Академии хореографии в Севастополе, правда, еще не построенной и до проведения выборов ректора. Ну а количество балетов, поставленных на него, резко поползло вверх.
Визой года стал билет, который требовалось приобрести помимо шенгенской визы, чтобы попасть в Париж на арт-проект «Дау» Ильи Хржановского о советском физике и лауреате Нобелевской премии Льве Ландау (его сыграл дирижер Теодор Курентзис). Создавался сей интерактивный аттракцион, ставший памятником советской эпохе, с участием крупных фигур мировой культуры — Марины Абрамович, Анатолия Васильева, а также реальных ученых, чиновников, сотрудников спецслужб, раввина, имама, шамана и православного священника, в течение десяти лет. И все же он состоялся. Платежеспособная российская интеллигенция (и кто себя к ней причисляет) целыми самолетами отправлялась на встречу прекрасному и ужасному, покупая семидневную (или же шестичасовую и суточную) визу, чтобы круглосуточно смотреть 700 часов отснятого материала. Более того, зрители должны были пройти психологический тест и получить персональный навигатор. Кто-то испытал экстаз от увиденного, кто-то негодует: в очередной раз развели. В новом году «Дау» обещают показать в России, но в усеченном виде, без шокирующих эпизодов с влюбленными дворниками и бутылкой в гениталиях.
Акцию года устроили журналисты «МК», обеспокоенные темой музейной безопасности. Неужели любой может вынести картину из музея, как вынесли Куинджи из Третьяковки? Как показал эксперимент «МК», с охраной музеев не все ладно не только в главной национальной галерее. В Историческом музее на выставке «Николай II. Семья и престол» на стену на двусторонний скотч мы «пристроили» свой арт-объект. Фото Александры Федоровны, в руки которой вложена тревожная кнопка, провисело более суток. Акция «МК» в стиле Бэнкси, который не раз таким же образом дополнял музейные коллекции, вызвала большой резонанс. На нее отреагировал даже министр культуры: о музейной безопасности заговорили на высоком уровне. Даже собрались провести общую реформу, ввести паспорт музейной безопасности и «третий рубеж» охраны. Но спустя время скандал поутих, и тема сошла на «нет». А зря.
Неравный брак года пришелся аккурат на День театра (27 марта), да еще и в Год театра, когда Министерство культуры решило «поженить» два подведомственных ему учреждения — Первый русский театр — Театр драмы им. Волкова в Ярославле и Александринский в Петербурге. Театральная общественность замерла в немом вопросе: «Зачем?» А жители столицы Золотого кольца, включая власть и почетных горожан, посмели возвысить голос и однозначно выразили протест такому волюнтаризму. Теперь в сухом остатке имеем: худрук Волковского — Е.Марчелли, который особо рьяно ратовал за союз с Александринкой, оставил свой пост, и на его месте — Сергей Пускепалис. Александринский театр во главе с В.Фокиным где был, там и есть.
Предсказания года оправдали сразу два крупнейших драматических режиссера, шумно провалившиеся в оперном деле: Евгений Арье в Большом театре вывел на сцену гусей и других домашних животных, создав «гусиную ораторию» на основе русского хита «Евгений Онегин» Чайковского, а в Театре Станиславского и Немировича-Данченко Андрей Кончаловский обнаружил в «Отелло» Дж.Верди фашистский след. Впрочем, интеллигентный человек, как известно, не тот, кто не прольет соус, а тот, кто не заметит, как это сделал другой. Так что будем считать, что ничего этого просто не было.
Мем года сотворил Маурицио Каттелан на выставке Art Basel. Художник прикрепил натуральный банан скотчем к стене и назвал свою работу «Комедиант». Ее купили за 120 тысяч долларов! А потом пришел другой художник, Дэвид Датуна, и съел эту инсталляцию. И никто на него не обиделся. Более того, идея разлетелась в реальном и виртуальном мире как вирус. Одни повторяли выходку Каттелана, другие ее апгрейдили: крепили скотчем на стену овощи, фрукты и даже (!!!) кошку! Таким образом Каттелан бросил вызов арт-рынку, который превращает идею в товар, и попал в самое яблочко. Кстати, имя итальянца с бананом прогремело в этом году во второй раз: в сентябре его арт-объект «Америка», представлявший собой золотой унитаз, украли с выставки в Бленхеймском дворце в Англии. Как удалось вынести 100-килограммовый экспонат, так и осталось загадкой.
Уход года связан с именем модного дирижера Теодора Курентзиса, который покинул Пермский театр оперы и балета. Уход маэстро сопровождает мощный резонанс в СМИ и соцсетях, похожий на грамотно организованную пиар-кампанию. В которой учтено, кажется, все — предлагаемые обстоятельства (невозможность работать в условиях непонимания и недооценки), задача (создать ощущение обиды, сожаления, досады). И как сверхзадача — подготовить почву для дальнейшего продвижения в сторону Санкт-Петербурга. Там маэстро Курентзису предоставлена достойная его площадка — знаменитый Дом Радио, символ блокадного Ленинграда, пребывавший в последнее время в запустении. В октябре Курентзис организовал там свой первый перформанс.
Новинкой года можно считать участие трансгендера не в шоу какого-нибудь ночного VIP-клуба, а в театральной постановке. Это произошло в маленьком театре, но с большими амбициями — «Практика», в премьерном спектакле «Занос» по пьесе Владимира Сорокина. Роль второго плана (жены главного героя) как раз и сыграла никому до сих пор не известная Мила Кертеш. Красивая, ломкая, стать, грудь, но мужские интонации не спрячешь. Это единичный случай или тенденция?
Конфликт года возник в музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко между гендиректором Антоном Гетьманом и главным режиссером оперной труппы Александром Тителем, союзниками которого выступили главный дирижер, главный художник и ведущие солисты оперной труппы. А вот худрук балета Лоран Илер взял сторону Гетьмана и пригрозил, что в случае ухода того покинет труппу. В результате Департамент культуры «заморозил» конфликт, продлив контракт гендиректора еще на год. За это время стороны вроде бы одумались и примирились. Но надолго ли?
Фильм года — «Джокер» (реж. Тодд Филлипс), основанный на графических романах с 80-летней историей и отмеченный «Золотым львом» 76-го Венецианского кинофестиваля, в России требовали запретить как пропаганду зла. Масла в огонь подлил министр культуры Владимир Мединский, считающийся мощным промоутером российского кино: раскритикует, запретит — успех обеспечен. Он критически высказался о комиксах как таковых и о «Джокере» в частности. А тут герой фильма в исполнении демонического Хоакина Феникса — одинокий психопат и стэндап-комик — дает простор для интерпретаций. Кто он — носитель зла, дьявол во плоти или вызывающий сострадание изгой общества? Зарождением преступного начала в человеке одновременно заинтересовались несколько кинематографистов: от россиянина Дмитрия Мамулии в «Преступном человеке» до ирландца Датая Кина в мистической драме «Финки», где актер кукольного театра, совершив преступление, достигает дна.