Около месяца назад я получила личное сообщение от некоего Глеба Данилова: окончил ГИТИС, играл у Калягина, создал детский театр в Калужской области. Дальше уклон в драму («часть здания выставлена на продажу… после торгов уйдет с молотка») и ненавязчивая просьба помощи: «Ни одной статьи про нас нет». После небольшого штудирования соцсетей выяснилось, что парню всего 25, здание действительно забирают, но молодой человек не отправился штурмовать департамент культуры с жалобными письмами, а собрал самостоятельно 700 тысяч рублей в защиту сельского театра и на этом не собирается останавливаться.
* * *
— Расскажите, когда и почему вы решили заняться детским театром в Калужской области.
— Пять лет назад моя семья переехала из города в село Льва Толстого. На половине нашей территории стояло разрушающееся столетнее здание. Сначала мы решили его восстановить: вложили собственные средства и создали пространство с нуля.
Когда оно было готово, около года просто стояло. Ни о каком бизнесе и речи не было. Потом возникла идея детского центра. Моя мама стала заниматься обязанностями директора, а я к тому времени еще учился в ГИТИСе у Владимира Андреева. Художники института даже придумали для нас первый логотип. Потом появилось и название «Детки-конфетки». Конечно, особой финансовой прибыли это дело не несет (скорее наоборот), но нас греет мысль, что мы можем создать место, где сельские дети получат первые навыки в искусстве.
— Сколько лет вы существуете?
— Уже 4 года. Год назад мы впервые совместили сюжет и танец. На 9 Мая подготовили спектакль «Под крылом самолета» , где юные артисты рассказывали о годах войны в селе Льва Толстого. Был жуткий дождь, и все зрители утрамбовались в 70 квадратов. Мы совершенно не ожидали, что так получится. Жителям необходим творческий выход, а артисту этот выход необходим вдвойне.
— Почему в то время, как молодые артисты стремятся к известности через сериалы или Инстаграм, вы, по сути, уезжаете из центра профессиональной жизни?
— Я провел в Москве 6 лет. Но вот не люблю я большого скопления людей, толпы, городской суеты. Может, звучит пафосно, но меня угнетают многоэтажные здания. Москва не мой город — так бывает. Я ее тоже люблю, но дозированно.
* * *
— Если я не ошибаюсь, вам 25. За плечами вуз и несколько профессиональных театральных работ в Et Cetera и театре Ермоловой.
— Думаете, это много или мало? Работа в репертуарном театре меня многому научила. Например, культуре и умению работать в коллективе. А еще я понял, что в жизни можно сделать что-то большее, чем сыграть главную роль в спектакле или в фильме. Например, создать собственный театр на базе детского центра.
— Зачем свой?
— Ради творчества, конечно. Чтобы люди получили театр в Год театра, а юные артисты — зрителя. Чем село хуже? Почему если деревня, то запустение и разруха? Пройдет поколение, и отношение к сельской местности поменяется. Россия всегда была сильна глубинкой. Можете смеяться, но я правда в это верю. Поэтому я за дезурбанизацию.
— Как сейчас выглядит театр?
— Это небольшое двухэтажное здание. На первом этаже зал — 71 квадратный метр, где проходят репетиции. На втором — учебные и репетиционные классы.
— Сколько детей у вас занимается?
— Более двухсот.
— А занятия платные?
— Да, все стоят 200 рублей. Система клуба работает на самоокупаемости, так как стоимость занятия в 2–3 раза ниже, чем в городе (15 км от села Льва Толстого). 4 года назад это было 150 рублей за занятие, сейчас — на 50 рублей больше. Еще дети здесь проводят дни рождения, а в начале театрального сезона у нас компот-пати. Мы варим компот, всех угощаем и поздравляем с открытием.
— А что с репертуаром? Тут тоже хочется реализовать свои амбиции или материал по возрасту берете?
— Репертуар мы ставим разный. Мне, безусловно, хочется создать определенный почерк у нашей труппы. Но пока они до этого еще не доросли. Поэтому мы и про космос ставим, и про творчество Тимы Беларусских.
* * *
— Теперь о грустном. Почему у вас отнимают помещение?
— В конце июля мы узнали, что часть нашего здания будет выставлена на продажу по банкротству владельца. То есть уйдет с торгов через три месяца. Если часть здания продадут, то нас просто не будет. Могут открыть кальянную или магазин алкоголя.
— А что с администрацией села?
— А что с ней? Глава села ничего сделать не может. Здесь весь вопрос в финансах. Вот в нашем селе есть Дом культуры. Он давно требует ремонта. Как мы полезем к главе со своим театром, если элементарно сельский Дом культуры, поликлиника, дороги требуют большого ремонта?! Мы это все понимаем и гордо остаемся наедине со своей проблемой.
— Но не бездействуете. Вы запустили общественный сбор.
— Да, мы сразу для себя определили, что сдаваться не намерены. Сначала я просто бегал по всем инстанциям, газетам,. А потом создал сбор на краудфандинговой платформе, где своими силами и силами добрых людей мы собрали 700 тысяч рублей!
— Что будете делать, если здание уйдет с молотка?
— Когда там начнется стройка, вход в нашу половину станет проблематичным. Конечно, наверное, можно будет как-то договориться с новым владельцем. Но мы лишимся нашей мечты. Если удастся отвоевать, то снесем стену и увеличим зрительный зал в два с половиной раза. Создадим более 50 посадочных мест, а территорию перед театром переделаем в площадку для летних спектаклей. В случае этой продажи неба нам не видать. В лучшем случае мы продолжим существовать как танцевальный кружок, если не закроемся. Но будем верить в чудеса, и тогда все у нас получится!