Основой для выставки «Восточный джаз» послужила коллекция среднеазиатских халатов ХIХ века. Эти традиционные одеяния разместили напротив абстрактных полотен западных мастеров ХХ века. Наглядное сопоставление обнаруживает очевидный факт: художники-модернисты вдохновлялись восточными узорами. Перед нами синтез культур, сложившийся исторически. Теорема, которая доказывает цикличность визуальной культуры. Так, двухметровое полотно Жана Деготекса «Метасфера II», где черная полоса «разрезает» красный холст, расположено напротив мужского хатала такой же расцветки. Правда, черной линией здесь выступает вырез. Но связь выстраивается очевидная. На таких перекличках построена вся выставка. В экспозицию вошли работы таких художников, как Виктор Вазарели, Никола де Сталь, Джим Дайн, Ханс Хартунг, Франсуа Морелле, и многих других. Впрочем, не все картины зарифмованы буквально: иной раз абстракции, созданные в разные, казалось бы, эпохи, не совпадают по цвету и рисунку, однако в них все равно чувствуется какая-то общая нота. Это и правда джаз: синтез восточного ритма и западной гармонии.
Название выставки выросло не только из идеи «параллельного показа» искусства разного формата и времени, но и из графической серии Анри Матисса из 14 листов «Джаз». Рисунки были созданы в 1947 году и демонстрируются крайне редко. Работы знаменитого фовиста и восточные одеяния разместили в низкой (не выше колена) витрине, которая заняла огромное пространство в Белом зале. Вкупе получилась общая мелодия, которую можно увидеть, или полотно, которое звучит. Как читать-слушать — решать вам.
Другой необычный проект о тканях можно увидеть в 3-м корпусе Музея Москвы. Выставка «Ткани Москвы» повествует о Москве как столице текстиля, которой больше нет. В экспозиции можно найти макеты всех крупных фабрик ХIХ и ХХ веков, начиная со знаменитой Трехгорной мануфактуры. Старинную карту города, где отмечено их расположение. Здесь воссоздана условная мастерская художников с чертежными столами. А центральное место в зале заняла инсталляция, созданная наподобие текстильного конвейера. На нем выставлены образцы тканей разного времени, документы для комиссий, которые утверждали рисунки к массовому производству, а также всевозможные фотографии и служебные записки. Вся внутренняя жизнь производства налицо.
Вокруг инсталляции по кругу расположены эскизы художников, которые работали на фабриках, а рядом образцы тканей, которые в итоге попали на производство. Не всегда это одно и то же. В начале ХХ века рисунки близки к работам авангардистов — и не менее интересны, и выполнены качественно. Но к закату советской империи эскизы превращаются в совершенный китч, а исполнение — слабое. Вместо шелка — дешевая синтетика. По этим тканям можно читать не только моду каждого десятилетия советской эпохи, но историю текстильной промышленности в нашей стране. Вся ее мощь исчезла вместе с Союзом — десятки фабрик закрылись. Большинство архивов было просто выброшено на помойку. Чудом сотрудникам Трехгорной мануфактуры удалось сохранить часть фонда. На выставке «Ткани Москвы» он представлен как памятник той, ушедшей «текстильной» эпохи. В финале экспозиции мы находим книги с эскизами и тканями в большой библиотеке, возвышающейся в несколько метров над головой. Это все, что осталось, — маленькая щепка «Титаника».