Вскоре после обнаружения клад частично показали в Константиновском дворце (выбор площадки не случаен: как-никак парадная резиденция с особым режимом охраны, находится в ведении Управделами президента), затем передали на хранение в Екатерининский дворец (ГМЗ «Царское Село»). Публике его не показывали Поэтому поползли слухи, что его чуть ли не распродают по частям.
За семью замками
Толстые стены, сложные коридоры, небольшое помещение с низком сводом — именно тут, в подвале Екатерининского дворца, скрытый от глаз десятков тысяч туристов, хранится клад. Здесь я встречаюсь с Маргаритой Лопатенко — хранителем фонда коллекции музейных предметов с содержанием драгоценных металлов и камней.
- Помещение, в котором мы находимся, выделили специально для хранения клада Нарышкиных, для размещения предметов закупали специальные шкафы-драйверы, стеллажи, — рассказывает хранитель. — Сюда никто не вхож, такой формат называется «закрытое хранение». Здесь все закрывается и опечатывается, входит только хранитель и люди вроде вас — по заранее подготовленным документам и конкретным потребностям. Все, кто приходит, обязательно заполняют журнал посещения фонда. Витрина закрывается на ключ, ключ убирается в тубус, тот опечатывается и отдается на служебный вход под роспись — все настолько под учетом, что едва ли можно заподозрить неладное. Габаритные предметы, которые не помещаются в витрины, стоят отдельно, обычно они закрыты микалентной бумагой.
Больше всего среди предметов столовых приборов: роскошные сервизы включают ножи и вилки с фарфоровыми ручками, роспись на которых не повторяется, очаровательные столовые ножики с перламутровыми ручками, золоченые вещи.
Многое Нарышкины заказывали во Франции, на большинстве предметов — фамильный герб. Здесь есть тончайшей работы солонка с клеймом фирмы Карла Фаберже, выдающиеся работы известного мастера Игнатия Сазикова.
Почему две тысячи предметов — это мало
Столовые приборы разложены с трепетом: именно «по одной ложечке». Хотя при упоминании двух тысяч предметов воображение рисует чуть ли не волшебную пещеру Аладдина, клад занимает небольшой объем (напомним, нашли его в комнате площадью 6 кв. м). А внушительная цифра складывается своеобразно.
— Каждая крышечка считается отдельно, поэтому коллекция получилась объемной — более двух тысяч предметов, — поясняет хранитель. — Например, есть самовар. Он считается не как один предмет: краник, крышка, конфорка — все детали, входящие в комплект, считаются отдельно. Серебряная солонка со стеклянной вкладкой тоже считается за два предмета.
Хранитель с готовностью показывает клад: я, конечно, слышала про прекрасную сохранность, но что старинные приборы могут выглядеть так свежо, и представить не могла. Хоть сейчас накрывай на стол. Многими предметами, судя по всему, даже не успели воспользоваться: позолота внутри серебряных вещей сверкает зеркально.
Среди сотен более или менее привычных нам предметов — блюд, ложек, вилок, столовых ножей и солонок — есть незнакомые и экстравагантные, из прошлого и позапрошлого века.
Например, монументальная серебряная братина — традиционный славянский сосуд для подачи алкогольных напитков. Это крупная тара, которую перекрывали специальной перекладиной (резная, сверкающая, она тоже хранится в фонде), на которую ставили чарки. Есть и менее масштабные, но очаровательные вещицы: например, пуховка (нечто легкое и пушистое, используемое для нанесения пудры). В стеклянной пуховке с серебряной крышкой внутри, кроме старинного «спонжика» видны какие-то мелкие предметы, но что это — пока тайна. Хранитель поясняет, что пуховку Нарышкиных еще не смогли открыть.
Среди вещей, которыми хозяева успели попользоваться и которым позавидовали бы современные модники, — щетки для одежды. Они у Нарышкиных были тоже с серебряными ручками, и на них даже остались ворсинки — хранят их особенно бережно.
— Тот, кто складывал предметы, очень о них заботился: серебро заворачивали в газеты, тряпки, пропитанные уксусом. Очевидно, тогда думали, что революционная кутерьма закончится, предметы достанут, протрут и будут ими пользоваться, — рассказывает хранитель.
— В музее проводились исследования клада? Если да, то какие?
— Конечно, и исследования продолжаются. Первый этап был еще в Константиновском дворце, когда небольшую группу специалистов из ГМЗ «Царское Село» пригласили работать с предметами. Там был первичный осмотр, сверка списков, которые уже имелись, и первичный замер: по размеру и сохранности.
При переезде с выставки из Константиновского дворца клад тщательно упаковали, размещая в фонде, еще раз сверили со списком. Затем в музей приехала Северо-Западная пробирная инспекция: процесс взвешивания и определения состава драгметаллов начался только тогда. Для этого хранитель лично носила предметы из клада по одному через коридор в соседнюю комнату.
— Обнаружили золото, серебро, даже платину, — продолжает хранитель. — В итоге в фонд прибыло четыреста двенадцать килограммов серебра, порядка трехсот граммов золота и шесть граммов платины — за счет двух заколок, которые тоже были в кладе.
Пока идет оценочная работа, исследование и каталогизация, клад не покидает фондов.
«У всех на слуху клад, возникают вопросы: почему не показывают, почему хранят в закрытом виде, куда спрятали? Пошли домыслы, хотя мы за каждый предмет трясемся больше, чем за свою голову», — рассказывает хранитель.
Большая часть клада в отличном состоянии и пригодна для экспонирования — музей хочет сделать выставку во дворце, затем продолжить работу над более полным каталогом. В общем, то, что попало в хранилище, едва ли «разворовывали и распродавали». Получается, если из клада что-то и могло исчезнуть, то сразу после находки. Во всяком случае, первичной оценкой и составлением первых списков занимались частные компании.
Частным коллекционерам не добыть ложечки Нарышкина
Большинство вещей в кладе — серебряные, с гербами. Но это не современное серебро: здесь особая, 84 я проба, которую называют «царской». Сегодня ее нет в обращении, предметы «царской» пробы встречаются только у антикваров. Быстрый поиск на «Авито» — и становится понятно, что средней сохранности антикварная ложечка 84 й пробы стоит порядка четырех тысяч рублей.
Впрочем, ни одного предмета с гербом Нарышкиных я в объявлениях о продаже не нашла. «МК» попросил главу аукционного дома «Литфонд» Сергея Бурмистрова прокомментировать возможность появления предметов из клада на рынке.
— Сергей Леонидович, возьмутся ли за предметы с гербом Нарышкиных — будь то маленький ножик или массивный канделябр — большие аукционных дома?
- За любую вещь, принадлежащую известному роду, будь то Нарышкины или Голицыны, возьмется любой аукционный дом. Есть два критерия, по которым предмет не возьмут: если он описан, каталогизирован и находится в хранении. Если вещь не описана, считается, что она находится в частных руках.
Вещи Нарышкиных, как и вещи Романовых, есть у коллекционеров. Если же появляется каталогизированный предмет с соответствующими отметками (в фонде музея на каждом предмете отдельная бирка. — А.С.), то он будет считаться краденым, его невозможно будет официально продать.
При этом, глядя на предмет отстраненно, эксперт не скажет, криминальное у него происхождение или нет.
— Получается, предметы, находящиеся в фондах ГМЗ «Царское Село», не могут «разойтись» по коллекциям?
— Это абсолютно исключено.
Выходит, если из клада что-то пропало, то только на этапе обнаружения, и эти вещи могут считаться «находящимися в частных руках», ведь тогда предметы не были описаны и каталогизированы.
Представители организации, проводившей реставрацию («Интарсия»), еще в 2012 году рассказали журналистам о попытке кражи предметов клада рабочими-субподрядчиками. Служба безопасности «Интарсии» сообщила об инциденте вечером 27 марта 2012 года, уже 28 марта городское управление МВД и КГИОП (Комитет государственной инспекции и охраны памятников) были в курсе произошедшего, клад взяли под охрану.
По закону клад, содержащий культурные ценности, в полном объеме должен перейти в государственную собственность. Он и перешел. Поэтому вряд ли нарышкинское серебро попадет в частные коллекции.
Читайте также: В Якутии нашли уникальный алмаз-«матрешку»