Караул! — так коротко можно описать ситуацию с безопасностью хранилищ культуры в России. Хочешь забрать домой приглянувшийся пейзаж Куинджи? Пожалуйста. Сорвать злость на шедевре Репина? Без проблем. Хоть голышом гуляй по Третьяковке! Оставим за скобками проблемы со внутренней безопасностью (так и не ясно, куда подевалось 50 тысяч экспонатов стоимостью в миллиарды рублей, которых недосчитались в ходе масштабной проверки музейного фонда десять лет назад).
Так что наша шалость не ради смеха, хотя и без него не обошлось. Мы решили помочь чиновникам и проверить безопасность главного хранилища национальной памяти. Государственный исторический музей (ГИМ) как раз готовится к 150-летию (указ о праздновании подписал президент, в ответственный комитет вошли Сергей Иванов и Владимир Мединский) — самое время подтянуться по всем фронтам.
УСЛОВИЯ ЗАДАЧИ: повесить лишний экспонат на выставке в ГИМ незаметно для персонала. И проверить, как долго он там провисит.
Когда все до фонаря
— Откройте рюкзак! — строго, но, похоже, на автомате говорит сотрудник Росгвардии на входе в Исторический музей.
— Пожалуйста, — отвечаю с готовностью и трепетом, проходя сквозь рамку металлоискателя. Открываю вместительный рюкзак. Там-то и ждет своего часа героиня «ограбления наоборот». Охранник фонариком быстро освещает содержимое. Взгляд скучающий. Внутри рюкзака всякие мелочи и большой полиэтиленовый пакет, где лежит наш «подкидыш» — фото в музейной раме размером 30,1х21,8 см. В пакет гвардеец и не думает заглядывать. Остальные карманы рюкзака тоже не проверяет. А мало ли что там? Словом, досмотр формальный.
Кстати: Проблема с охраной музеев особенно остро стоит с 2015 года, когда был подписан указ (№356 от 13 июля) о сокращении штатной численности органов внутренних дел. Полиция в музеях покинула свои посты. Теперь большинство учреждений культуры охраняет ЧОП, а главные музеи страны — Росгвардия. Они работают только на входе. Исторический музей заплатил Росгвардии за охрану в 2019 году 15,7 млн рублей.
Выход императрицы
— Эй, пс-с… — слышу из соседней кабинки туалета. Здесь, в кулуарной обстановке, где точно нет камер, я должна передать экспонат коллеге Иветте Невинной, которой уготована в пьесе главная роль. Финт с передачей нужен, чтобы сотрудница отдела культуры могла переложить работу в тканевую сумку и налегке отправиться на дело.
Пакет с ценным грузом уже лежит на полу, поближе к соседней правой кабинке — но почему-то никто не реагирует. И тут показывается нервно подергивающийся знакомый сапог, но только с левой стороны. Упс, ошибочка! Хорошо, что посетительница кабинки справа ничего не поняла. Придвигаю пакет Иветте. Тот исчезает за перегородкой. Можно отправляться на третий этаж — в зал с чудным видом на кремлевские звезды.
Местом перформанса выбрана выставка «Николай II. Семья и престол». Так уж повелось на Руси — власть лучше слышит власть. Если месседж придет от монаршей особы, может, вопрос охраны музеев наконец начнут решать всерьез? Сигнал SOS подаст лично Александра Федоровна, супруга последнего императора.
Мы выбрали одно из самых известных изображений Александры Федоровны, сделанное в Царском Селе в 1898 году. Императрица снималась в фотоателье Александра Карловича Ягельского, которое работало исключительно для императорской семьи. В 1905 году по этому снимку художник Михаил Рундальцов сделал цветной офорт. Обе версии есть в экспозиции, мы решили добавить третью, в отличие от выставленных не обрезанную по пояс. Наша Александра Федоровна стоит в полный рост, а в руках вместе с веером, естественным аксессуаром своей эпохи, держит современный предмет, который мы добавили в фоторедакторе, — тревожную кнопку. Такую дают смотрителям на случай ЧП — при нажатии сигнал поступает службе безопасности музея.
Синонимичный коллаж был у легендарного Бэнкси — в марте 2005-го художник-невидимка развесил в 16 музеях мира свои работы, многие из которых долго оставались незамеченными. Британец, например, изобразил английского адмирала времен колонизации с баллончиком нитроэмали в руке на фоне антивоенного граффити. Спустя почти четверть века по следам самого известного художника современности проверяем на внимательность сотрудников Исторического.
Арт-провокацию «упаковали» на музейном уровне — в раму из итальянского дерева с антибликовым стеклом. Делала на заказ в багетной мастерской. Раму тонировала в цвет выставочным экспонатам, и подходящий колор удалось подобрать далеко не сразу, хотя внимательный глаз все равно отличит покрашенное дерево от натурального.
Готовились основательно и сообща. В акции участвовало восемь журналистов. Мы боялись сложностей, но и надеялись на них. Предполагали, что всех повяжут и доставят в полицию. Заранее вооружились письмом за подписью главреда «МК» на случай моментального разоблачения — дескать, «старики-разбойники» действуют исключительно в рамках эксперимента, цель которого — проверить бдительность охраны. Гарантируем: при проведении акции ни один экспонат не пострадает (не говоря уж о посетителях).
Да, мы верили в бдительность службы безопасности. Думали, после недавнего ЧП в Третьяковке музейщики держат ухо востро. Наивные… Мы были готовы к экшну ради задуманного: отвлечь смотрителей песнями, танцами и мыльными пузырями или инсценировать припадок. Но ларчик проще открывался.
Кстати: Комиссия Минкульта еще в феврале проверила главные музеи страны — Третьяковку, ГМИИ им. Пушкина, Эрмитаж и Исторический музей — и осталась недовольна. Минкультуры продолжает проверки по всей стране и разрабатывает «комплексное решение» по охране музеев. Вопросом занимается новый заместитель Мединского — Николай Овсиенко, в прошлом — начальник МИД и полпред президента в ЦФО.
Театр гаджетов
Все выглядит естественно. Три пары и двое одиночек разглядывают экспонаты. Вокруг еще десяток-другой посетителей. Как и другие зрители, фотографируемся и сидим в телефоне — на самом деле в чате обсуждаем ход операции. Осматриваемся и даже успеваем поболтать со смотрительницами. Милейшие женщины. Приветливые.
Удобного момента не пришлось долго ждать.
— Две смотрительницы ходят, надо делать, пока их не прибавилось, — пишет в ватсап Лев. — Иветта, Алеша, готовы?
«Новых русских Бэнкси» двое — хрупкая сотрудница отдела культуры Иветта Невинная и широкоплечий богатырь Алеша Сафонов из отдела спорта. Задача Иветты — незаметно отклеить полоску на двухстороннем скотче, который закреплен по краю задника рамы, и, собственно, приклеить объект к стене. Алеша закрывает исполнительницу от трех камер — две по бокам, одна почти напротив. Тем временем в центральной зоне, откуда открывается отличный вид на уютное местечко для концептуального портрета Александры Федоровны, появляются еще две дамы в фирменной фиолетовой форме. Теперь их четверо. В игру включается женский дуэт — Наташа и Лена. Они уже успели сделать селфи с пока пустующей стенкой. Она как раз рядом с бюстом Александры Федоровны — одним из главных экспонатов выставки.
— А можете нас с подругой сфотографировать? — обращается с невинным вопросом к смотрительнице одна из девушек.
— Нам запрещено. Пусть вас вон молодой человек сфотографирует, — указывает на моего напарника Льва, тот с готовностью соглашается.
Зрелище отвлекает смотрительницу не меньше, чем если б она самолично делала портрет подружек. А вот другая уставилась прямо на акционистов. Засада.
— Услышишь мой громкий голос и делай, — шепчет украдкой Лев богатырю Лехе, описывая круг по экспозиции, и возвращается на авансцену к смотрительницам.
— Делаем селфи! — раздается его голос зычно. Командую в чат: «Работаем!» — и подскакиваю «в кадр». Но Иветта и Алеша уже не смотрят в телефон. Ориентируются на голос… Кажется, время замерло.
— Моими глазами был Леша, — позже скажет Иветта. — Не раз я начинала доставать экспонат, но скотч предательски прилипал к сумке. Нервничала. И вот слышу Лешино «пора!» — резкий выдох — рывком достаю картину. Секунда — прижимаю к стенке вертикальные края рамы, еще одна — горизонтальные. Акция заняла меньше минуты. Все, уходим, спокойно. Только руки трясутся от внезапного выброса адреналина.
Наши герои неспешно двигаются на выход. Ощущения, как в сюрреалистической пьесе, где ты стал актером бурлеска ради просмотра захватывающего и притом тайного шоу. Вот тебе и торжество технологий: ну полный iPhuck — Пелевин отдыхает.
Кстати: В ходе подготовки мы не раз осмотрели музей, даже потрогали экспонаты — аккуратно и нежно. Выяснили, что не каждый защищен индивидуальной сигнализацией, не нашли лазеров-барьеров (которые дают сигнал на пост охраны при приближении к экспонату на 20–30 см) и датчиков движения, в некоторых залах не обнаружилось смотрителей. Но в каждом есть камеры и установлены стационарные тревожные кнопки. Мобильный радиобрелок безопасности есть у каждого смотрителя. Смотрительница из петровского зала рассказала «МК», что никогда не пользовалась им, но однажды туристка-китаянка включила тревогу на стационаре: «Просто так, для прикола, шуму-то было».
Системный ребус
— Эти китайцы такие шумные, — судачат тем временем смотрительницы о наболевшем (любимая тема, похоже), когда наших художников уже след простыл. Остальные участники «ограбления наоборот» еще часок погуляли по выставке. Гиды вещали бок о бок с таинственным портретом. Зрители вдумчиво всматривались в фотографию. Но подвоха никто не заметил.
Наш ребус требует разглядывания, как все фотографии на выставке. Они маленького формата, цимес в нюансах. И чтобы увидеть за наносным суть, нужно немного потрудиться. А пытаются ли люди, хотят ли? Или приходят в музей для галочки — был, значит, культурный? Или ради модного селфи, хайпа
Суббота, 16.30. Фотография висит уже больше суток. И хоть бы хны!
Воскресенье, утро. Происходит неожиданное: вход в музей со стороны Красной площади закрыт. Музейщики кивали на Кремль – мол, мы ни при чем. Может, там почуяли неладное?
15.00. Путь свободен. Опа — фотографии нет! Звонок в справочную музея ситуацию не прояснил: ни о каком лишнем экспонате там слыхом не слыхивали. Хорошая мина при плохой игре? В любом случае, цель эксперимента достигнута.
Итог очевиден: ошибка в музейной охране — системная. Понятно, что повесить картину легче, чем украсть. Понятно, что фото Ягельского — не шедевр Куинджи. И все же, и все же... Смотрители не виноваты — «МК» очень просит не наказывать их. Они стараются и держатся за приработок, для большинства это единственная и весомая прибавка к скудной пенсии. Но при разборе таких ЧП крайним обычно становится «нижнее звено». Возникают вопросы: как вышло, что пожилые люди стали последним, а может быть, и единственным реальным рубежом защиты от злоумышленников? Почему камеры и охранники превратились в бессмысленные предметы интерьера? Причем, просматривая видео уже постфактум, секьюрити очень быстро установили, что мы действовали сообща. Но почему же они не отследили это в режиме онлайн? Где лазеры и датчики, которых так ждешь в реальности после голливудских фильмов про грабителей? Где следы работы проверяющих органов? Неужели наше государство при всей своей военной мощи не может защитить то важное, что является духовной скрепой народа — историческую память страны?
P.S. Организаторы акции готовы отремонтировать стену, если надо будет устранить следы пребывания экспоната в музее.
Авантюристы от искусства: Иветта Невинная, Алексей Сафонов, Лев Сперанский, Мария Москвичева, Елена Апрельская, Наталья Белова, Антон Размахнин, Наталья Губернаторова.